Читаем Записки молодого человека полностью

Был теплый ноябрьский день. Несмотря на мокрую пургу, видимость была приличная. По дороге на при­стань я заехал в гостиницу, где не нашел ни Зельмы, ни Бернштейна. Они уехали снимать зенитчи­ков, и я оставил им записку. Внизу нетерпеливо гудела машина; через пять минут мы были уже на пристани. Шли в Полярное на маленьком принадле­жавшем разведке катерке. На палубе задувало сне­гом, и мы с Визгиным и Люденом спустились вниз в уютную теплую каюту и стали забивать "козла".

Надо отдать должное морякам: когда играет заяд­лая морская компания, то кости выкладываются на стол с такой яростью и грохотом, что издали это похоже по звукам на средних масштабов артилле­рийскую подготовку.

Выгрузившись в Полярном, мы пошли в подвод­ный экипаж, где жили моряки из диверсионных групп, по большей части состоявших из добровольцев-подводников. Там под руководством капитан-лейтенанта Инзарцева — одного из лучших и самых опытных разведчиков, угрюмого, мрачноватого и, по-моему, сурового человека — морячки готовили ору­жие. Распихивали по карманам фуфаек или привя­зывали на поясные ремни гранаты "Ф-1" и "РГД", щелкая затворами, проверяли винтовки, запасались сигнальными ракетами, упаковывали сухой паек, ко­торый, несмотря на то, что операция должна была продлиться всего одну ночь, был рассчитан на трое суток. Радист проверял на слышимость свою ра­цию.

Продолжалось все это около часа. Потом, когда уже было совсем темно, мы собрались и построились во дворе подводного экипажа, одетые кто в маскха­латы, кто в маскировочные куртки-брюки.

Здесь, против моих ожиданий, никто никому не сказал никаких прочувствованных слов; не то они были сказаны уже когда-то раньше, не то были бы странны в такую минуту для людей, избравших раз­ведку своим ремеслом. Нас построили, разделили на две группы, и мы отправились на причал.

Еще когда мы стояли во дворе подводного эки­пажа и в тишине строились там в своих маскха­латах, я вдруг подумал, что вот мы всего через несколько часов будем там, у немцев, а никто ни в Киркенесе, ни в Петсамо не знает, что здесь, во дворе, в эту минуту построился отряд, который бу­дет действовать там, у них в тылу.

Узенький трап уходил с очень высокого причала вниз, на очень маленькое суденышко и выглядел так, словно он уходит куда-то в тартарары, под воду. Я с грехом пополам спустился по этому трапу и сту­пил на борт "морского охотника". Инзарцев шел на другом "охотнике", а на этом, кроме двадцати раз­ведчиков, было трое — Люден, Визгин, решивший сам пойти в эту операцию, и, как говорится, третий лишний — я. Мы отвалили от причала, развернулись и пошли к выходу из Кольского залива.

Погода как назло разгулялась, и Люден, посмат­ривая на часы, ворчал, что надо было отложить эту экспедицию до тех пор, пока луна не пойдет снова на ущерб. Действительно, ночь выдалась чудовищно светлая. Я еще никогда не видал здесь такой свет­лой ночи. Луна светила так, что можно было разли­чить человека на снегу за двести шагов. Но, мало то­го, кроме луны, еще весь горизонт занимало перели­вающееся северное сияние.

Я пожалел об отсутствии Мишки, которому в та­кую удивительно светлую ночь, может, и удалось бы что-нибудь снять.

"Морской охотник" — очень небольшой кораблик, и когда на него садится еще двадцать человек, кроме экипажа, то куда их ни засунь, все равно бу­дет тесно.

Мы шли на порядочной волне. Она перехлестыва­ла через борт, было недолго и промокнуть.. Боль­шинство разведчиков спустилось в кубрик и залегло там. К концу пути многих из них укачало. Должно быть, виной была не только волна, но и нехватка свежего воздуха.

Я вслед за Визгиным и Люденом постепенно, боч­ком-бочком, вылез на капитанский мостик. Визгин так и не уходил все время оттуда, боясь, что если спуститься вниз, в духоту, ему будет еще хуже. Его "травило" при малейшей качке, и здесь каждый вы­ход в капризное Баренцово море был для него на­силием над собственной натурой. Впрочем, он крепился и не подавал виду.

Мы стояли рядом с Люденом. Он жаловался на луну, посмеивался над своими уже немолодыми го­дами, что в прежние бы годы он радовался луне, а теперь ругает ее старой хрычовкой. Словом, болтал о чем угодно, кроме предстоящего дела. И я был рад этому, потому что сам не люблю заранее гово­рить о том, что и как будет.

Волны фосфоресцировали, качка усиливалась. Ко­гда мы вошли в Мотовский залив, она достигла че­тырех-пяти баллов. Для такого суденышка, как "морской охотник", это еще не опасно, но уже очень чувствительно. Шли мы часа четыре и около десяти подошли близко к немецкому берегу. Направо от нас было Петсамо, налево — река Западная Лица и наши передовые позиции, а в двенадцати километрах от нас на фоне черной воды вырисовывался контур мыса Пикшуев, куда нам предстояло добираться. За спиной у нас оставался Рыбачий, на котором нет-нет да и мелькал вдруг свет подфарника проходив­шей где-то далеко машины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1
Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1

Настоящий сборник документов «Адмирал Ушаков» является вторым томом трехтомного издания документов о великом русском флотоводце. Во II том включены документы, относящиеся к деятельности Ф.Ф. Ушакова по освобождению Ионических островов — Цериго, Занте, Кефалония, о. св. Мавры и Корфу в период знаменитой Ионической кампании с января 1798 г. по июнь 1799 г. В сборник включены также документы, характеризующие деятельность Ф.Ф Ушакова по установлению республиканского правления на освобожденных островах. Документальный материал II тома систематизирован по следующим разделам: — 1. Деятельность Ф. Ф. Ушакова по приведению Черноморского флота в боевую готовность и крейсерство эскадры Ф. Ф. Ушакова в Черном море (январь 1798 г. — август 1798 г.). — 2. Начало военных действий объединенной русско-турецкой эскадры под командованием Ф. Ф. Ушакова по освобождению Ионических островов. Освобождение о. Цериго (август 1798 г. — октябрь 1798 г.). — 3.Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению островов Занте, Кефалония, св. Мавры и начало военных действий по освобождению о. Корфу (октябрь 1798 г. — конец ноября 1798 г.). — 4. Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению о. Корфу и деятельность Ф. Ф. Ушакова по организации республиканского правления на Ионических островах. Начало военных действий в Южной Италии (ноябрь 1798 г. — июнь 1799 г.).

авторов Коллектив

Биографии и Мемуары / Военная история