Записки молодого специалиста

Я добрался до озера на барже-самоходке. Американской. Они остались после нашего десанта на Южный Сахалин и вот теперь ржавые дорабатывают свой век, мотаясь вдоль побережья от Рыбновска до острова Змеиный и обратно. Обслуживают поселки нивхов. Как я понял, государство обязано их поддерживать, чтобы американцы нам в глаз не кололи:

– У нас все племена индейские в резервациях и имеют все – и жилье, и проживание. Даже – работу. Группы аборигенов собираются в творческие коллективы и исполняют боевые танцы перед экскурсантами.

Американцы – народ очевидно любознательный. Приезжают целые автобусы. Ну ладно, все это я прочел. У нас – так же, только, конечно, лучше.

От Рыбновска до поселка-порта Москальво – по побережью поселения нивхов. Традиция – рыболовство. Глубоко в тайгу-тундру не ходят, но и здесь, на побережье и в лесу чувствуют себя как дома.

Детей забирает заботливая советская, естественно, власть в детские дома. Однако дети вырастают и почему-то не идут в профтехучилища, а сразу едут к родным. В свой род. Им радуются, конечно. И мамы – плачут. И отцы курят молча. И весь род – еще один, два, три – вернулись. Это для рода благо и подспорье. Дети будут – девки всегда на выданье, и уловы рыбы хорошие, и от государства крупа-мука достается – так полагается.

Еще – главное. Лодки и снасть рыболовная. Сети. С перебоями, но государство выдает. Еще махорку, мыло (вот оно-то зачем), порох, капсюли и свинцовые пластинки. Делать дробь. Утку хорошо стрелять. Нивхам – для снаряжения патрона и для охоты.

Я уже стал погружаться в местный быт. И сам видел многое, и Валя, молодец, меня в местную жизнь и быт ввела досконально. Вот что значит комсомол. А мы все кряхтим и критикуем, как навозные. Нет и нет. Хоть на моем примере. И примере Вали.

* * *

Валя меня довела до поселения на берегу (высоком) озера. Домов этак пять или шесть. И большой ангар – назывался коровник. Оказалось, это поселение – отделение Рыбновского рыбколхоза. Но к рыбалке никакого отношения не имеет. А исключительно пасет коров, ибо только в глубинке от побережья можно найти выпасы сочнейшей травы. А уж воду коровки получают прямо из озера. Вода – вся сплошь целебная. Недаром зовется озеро – Сладкое.

Познакомила с начальником стада и всех Озерков по фамилии Смирный. Полностью – Елизар Силуянович Смирный, председатель сельхозотделения рыбколхоза. Сразу сказал: зови меня как все – Сильяныч. Название отделения – Озерное. Все по побережью так и звали поселочек – Озерки. Мол, давай завтра смотаемся в Озерки, хоть творожка поменяем.

Деньги были не в ходу. А так – копченые, жирные тушки кеты амурской на пару банок творога – порадовать свою рыбновскую хозяйку.

Вот и шлепают – день до Озерков, день там, надо уважение оказать, а может, и помочь по-мужицки в сельском деле. Ибо в Озерках из мужиков были только Смирный Елизар Силуянович, пастух, звали Лексей, которого коровы, кстати, любили и слушались. Прямо как жены. И еще почтальон Лева. Странно, почта-то зачем, когда связи все равно никакой. Разве телефон с Рыбновска позвонит. Да кому?

Остальной контингент назывался скотницы или, что лучше, – молочницы Озерков.

Я был увлечен главным – начать работать. Мне уже виделось – не страшно, сделаю съемку. Для чего мне не нужна уже ни физика, ни коллоидная химия, ни гистология. Да даже основы марксизма-ленинизма не нужны абсолютно. Но об этом давайте распространяться не будем.

Я был так занят своей «организацией» исследования, что даже не задумался – как же эти, еще молодые, такие красивые женщины – да без мужиков.

А природа какая. Озеро – чудо. Берегов не видно. Только утки крякают.

Валя же мотанулась в нивхский поселок и вот, на следующий день на лодке приплыла вместе с семьей нивхской – Иваном и, как он называет жену свою, с бабой. Зовут Наташа.

Валя все объяснила. Иван, опытный рыбак и таежник, многие годы «водит» геологов, метеорологов, лесников и вообще людей из Академии наук.

– И заметь, ни одного смертного случая, – Валентина многозначительно подняла палец вверх.

У меня организм немного заволновался.

– Да не менжуйся. Не думай – это главное. Как же комсомол учит: партия сказала: надо, комсомолки ответили: yes.

– Да почему комсомолки?

– Да нипочему, Маркел. Это так наш местный вождь, Анатолий Зуев, высказывается. И главное – Иван почти не пьет. Но работу проводника выполняет великолепно. Я его еле выпросила у Чайки.

– А это кто?

– Ты не знаешь? Надо бы подготовиться, знать. Семен Семенович Чайка, нивх, орденоносец, бессменный председатель объединенного нивхского рыбтреста Рыбновского района под названием «Ленинский путь». А иначе, просто глава рода нивхов-рыбаков, что живут оседло по восточному побережью северо-восточной окраины Сахалина.

Не удивляйся, в каждом большом стойбище должен быть один ударник, один орденоносец и несколько членов партии.

Вижу-вижу, у тебя мозги позвякивают. Наплюй на все, уважай Ивана и бабу его, и все будет у тебя пучком.

С этими словами мы чокнулись по маленькой, что у меня осталось, и Валя стала прощаться.