Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год

Все подобные сим требования происходили от крайней нужды в порохе, пушках, а часто и в провизии. Должно отдать справедливость испанскому правительству, что оно было столь великодушно и снисходительно к российскому флагу в такое время, когда мы были в союзе с Францией, и хотя наш посланник оставил Мадрид, но оно не переменило своего поведения. Конечно, иное правительство не потерпело бы и одного дня в своем порте такого союзника, который, будучи друг его неприятелям, не хочет принять никакого участия в его делах. Испанское правительство всегда отличалось особенным благородством. Политика его двора всегда была самая праводушная. Вот тому пример: в 1796 году английские крейсеры, еще до объявления войны, взяли два испанских фрегата, шедших из Америки в Кадикс с золотом и серебром; все испанские суда, бывшие в Англии, были арестованы. Напротив того, английские суда, бывшие в портах испанских, были отпущены и собственность английских купцов объявлена неприкосновенной.

По восстановлении совершенной тишины в окрестностях Виго, опортский консул доставил на содержание экипажа шлюпа 37 000 испанских талеров. С сего времени, по претерпении многих беспокойств и недостатка, по крайней мере, со стороны продовольствия были наши люди обеспечены. В конце года капитан Качалов выдержал последнее нападение испанского начальства, и с сего времени оставлен был в покое на прежнем нейтральном положении. Вот письмо капитана испанского корабля «Геро» от 11 декабря.

«Государь мой!

Король, мой государь, определил, чтобы шлюп, вами командуемый, был задержан. Во исполнение сего высочайшего повеления, дивизионному моему адъютанту приказано принять от вас порох и, сгрузя оный на канонерскую лодку, свезть на берег, яко единственный обряд в подобных случаях. Шлюп ваш имеете разоружить. Впрочем, вы можете подымать свой флаг, офицеры и экипаж могут оставаться на шлюпе и пользоваться полной свободой. Доброе ваше поведение, опытом дознанное, заслуживает всякое с нашей стороны внимание и облегчение. Имею честь быть готовым к услугам.

Томас Ромари».

«Милостивый государь!

Письмо ваше от 11/23 декабря, коим вы предлагаете мне разоружить императорский российский шлюп, под моим начальством состоящий, я имел честь получить. Позвольте мне, г. капитан, вам заметить, что дурное состояние, в котором шлюп находится, и война, еще продолжающаяся с Англией, не позволяют мне без точного повеления моего правительства выйти из сего порта. Даю вам честное слово, что не выйду отсюда, не дав вам о том знать; повеление ваше выгрузить порох исполнить не могу; ибо сие послужит пятном императорскому флагу, который честь мне повелевает защищать до последней капли крови. Надеюсь, что вы не принудите меня к предосудительному поступку; уверяю вас, что я не переменю моего поведения и буду вести себя согласно с дружбой и союзом, существующими между нашими высокими дворами. Имею честь быть и проч.

Алексей Качалов».

Испанский капитан, как видно из последствий, не имел повеления от правительства задержать шлюп пленным; но имел только нужду в порохе, для получения которого употребил сию хитрость.