Записки на кухонном полотенце

— Нет, ну ты подумай, какие, а — гнусел Гоша загружаясь в аэроэкспресс — тоже мне земляки. Колбаса им наша помешала. А яйца? Это ж надо, из — за двух яиц такой скандал устроили.

— Ага, ага — соглашалась я, желая успокоить супруга. — Звери просто.

— И такси, где они такие цены взяли? — кипятился муж, втискиваясь в сиденье электрички. — На ролс — ройсах поди возят.

— Ага — опять закивала я головой, как китайский болванчик, глядя на брызжущего ядовитой слюной любимого.

— Ладно, вздремну — ка я, устал что — то — хмыкнул Гоша, смеживая веки.

— Гош, давай лучше в окно посмотрим — в ужасе, заканючилая и заозиралась по сторонам, вспомнив несчастных с нашего рейса.

— Чего там смотреть то? Ладно. Эх, чайку бы — размечтался благоверный и пообещал — ну ничего, сейчас до гостиницы доберемся, я нам заварю. Хорошо хоть пакетики чайные не отобрали, сатрапы. Муж у тебя умный, спрятал чай в пакет с носками, туда — то уж точно не полезут.

— Гош, ты не ругайся только. Я кипятильник выкинула. А давай тебе чайничек купим. Мааасенький такой, электрический. Я на одном сайте видела — замела я хвостом, пытаясь предотвратить, надвигающийся ураган имени любимого супруга. Он, однако, и глазом не повел.

— Ничего — хитро улыбнулся муж и достал из своей сумки циклопических размеров кипятильник, способный согреть тысячелитровую цистерну воды. — Зная твою натуру, я подстраховался. И гантельку тоже, кстати, взял.

— Молодец — вырвался из моей груди обреченный вздох.

— Сейчас в гостиницу, а потом в спорт бар, какой — ни будь — фонтанировал идеями муж. — Завтра по Москве пробежимся и к твоим, в Волжск. Там дня три побудем, на рыбалку с тестем сгоняем, пельмешек поедим маминых. Ты, кстати родителей то предупредила, что мы к ним с визитом?

— Нет — икнула я.

— Ну и правильно. Сюрприз будет — обрадовался Гоша, и уставился в окно, разглядывая стремительно проносящийся мимо пейзаж. — Да, красота. У нас таких просторов днем с огнем не сыскать. — Ага, ага — затрепыхалась я, доставая из кармана исходящий на мыло телефон.

— Мать, как вы — послышался из него бодрый бас Димки — Долетели? Отцу скажи, наши вчистую продули. Где таких кривоногих в сборную набирают?

— Ты ей, лучше про стиралку расскажи — послышался, несущийся фоном голосок дочери.

— И про кастрюлю сгоревшую, вместе с занавеской — внес свои пять копеек Жорик.

— А, что со стиралкой — помертвела я, осознавая, что в ближайшей перспективе новая мне не светит, и я сотру руки до плеч, стирая поставляемую мне в промышленных масштабах грязную одежду.

— Да ничего особенного — заюлил Димка, под злодейский смех своей сестры. — Я на нее кастрюлю горящую уронил, когда к раковине бежал. Не писай, работает она. Дырка только небольшая сверху прожглась и все.

— А небольшая, это какая?

— Ну, сантиметров десять в диаметре. Да ерунда. Вы там как? — отвлекал мое внимание изо всех сил сынище.

— А с занавеской чего? — вспомнила я любимые шторы, с нарисованными на них собачками.

— Ой, да там смех, вообще — выхватила у брата трубку Таська — у него кастрюля, когда полыхнула, он занавеску дернул, багетка упала ему на голову, а другим концом микроволновку протаранила. Там в дверце дыра теперь, как от пули. Но греет, пока. Короче, пали смертью храбрых твои занавесочки в неравном бою со стихией — хихикнула дочка.

— Фиг, я вас одних оставлю больше — вздохнула я, мысленно подсчитывая масштаб разрушений.

— Не парься, мы живы здоровы — хмыкнула Таська и я услышала шум боя. — «Дурак» — верещала дочка, «Козлиха» — не уступал ей любящий братишка. «Вандалы» — подумала я и отсоединилась.

— Дети? — элегически спросил Гоша, не отводя взгляд от окна.

— Ага.

— Как они там? — Живы, здоровы — хмыкнула я.

— Ну, и слава богу — мечтательно пробормотал любящий отец, успокоившись моим объяснением.

Москва, как много в этом звуке… Вывалившись на перрон Павелецкого вокзала, мы, как два дикаря, ошалело оглядывались по сторонам. Гоша пыхтел, таща неподъемный чемодан и бодро подгонял меня.

— Ну, чего ты копаешься? Мне же тяжело, зря я все-таки гантелю взял — вздохнул он горько. Эх, только бы до гостиницы добраться. Перспектива скинуть ненавистный баул, гнала моего супруга в сторону метро. Я едва поспевала за ним, врезаясь в разбегающихся в разные стороны людей. Гоша пер, словно танк, раскидывая зазевавшихся прохожих.

— Я же тебя предупреждала — одышливо, сетовала я в широкую спину любимого.

— Молчи, женщина — огрызался благоверный, не сбавляя шаг.

В гостинице мы оказались только спустя час. Сначала Гоша бегал по метро, внимательно читая указатели, оставив меня охранять ценный чемодан. Я села на баул и загрустила. Подземка навевала на меня необъяснимый страх и, почему — то, тоску по дому и детям. Всклокоченная, с безумным взглядом, я вызывала волну жалости у проходящих мимо москвичей. Какая — то старушка, проходя мимо, сунула мне в руку баночку йогурта и стартанула с места, будто за ней гнались дворовые собаки.

— Йогурт откуда? — поинтересовался вернувшийся муж.

— Подали — хмыкнула я, улыбаясь от уха до уха. Йогурт оказался моим любимым, но покпала я его редко, по причине дороговизны