Записки начальника Разведупра. Июль 1940 года – июнь 1941 года

В беседе с Уэллесом мы не преминули коснуться вопроса о самолетах. Этот вопрос нас не мог не волновать. К сожалению, Уэллес лишь сослался на предстоящую встречу с президентом. И снова он стал говорить о необходимости изучения и согласования наших заявок с учетом потребности как Советского Союза, так и Англии. А для этого необходимы скоординированные действия по линии «Комитета трех». С этим нельзя было не согласиться. Но настораживала высказанная Уэллесом мысль, что правительство США не в состоянии просто так, механически передать Англии все те материалы, которые англичане захотят по своему желанию направить Красной армии. Это говорило об определенных настроениях в американских правящих кругах, а также о существующих формально-правовых ограничениях.

Мы обратили внимание Уэллеса на то, что в полученном через Ачесона ответе на нашу промышленную заявку нет положительного решения по целому ряду важных пунктов. Например, по оборудованию для двух крекинговых заводов и некоторых других предприятий, имеющих важное значение для укрепления оборонной мощи СССР. Уэллес пообещал вернуться к этим вопросам, заметив при этом, что речь идет о таком оборудовании, изготовление которого в США и пуск в эксплуатацию в Советском Союзе потребуют много времени. Мы же, по его мнению, должны сосредоточить свое внимание на тех материалах, которые нужны фронту сейчас, в ближайшее время. И в этом вновь проявилась недооценка американцами советских темпов монтажа оборудования, ввозимого из-за рубежа, особенно темпов, приумноженных в военное время. Мы прямо об этом сказали Уэллесу и попросили направлять нам не только те материалы, которые необходимы фронту сейчас, но и те, что понадобятся в перспективе с учетом всевозрастающих масштабов вооруженной борьбы на советско-германском фронте. Дело за нами не станет, подчеркивали мы, только бы быстро поставлялось оборудование.

Днем 30 июля состоялась очередная малорезультативная встреча с Феймонвиллом. В ней участвовали К. А. Уманский, А. К. Репин и я.

После этого мы отправились в управление промышленного производства, где намечалось считывание и сопоставление заявок Советского Союза и Англии. Нас в первую очередь интересовали вопросы, по которым мы пытались договориться. Кстати сказать, английские представители (главным был советник по финансовым вопросам, фамилию его не помню) проявили неуважение к совещанию: они опоздали на 35 минут. В управлении нас никто не встретил. Сначала мы искали место проведения совещания по этажам и коридорам, потом стояли в ожидании в общем канцелярском зале. Наконец, нас приняли в комнате, где работали несколько машинисток. Естественно, мы с А. К. Репиным были возмущены столь элементарной нераспорядительностью и плохой, явно не американской организацией дела и ушли, не дождавшись окончания этого, с позволения сказать, заседания.

Вскоре мы узнали, что прием советской военной миссии президентом США назначен на 31 июля. Накануне поздно вечером состоялся не совсем приятный разговор между мною и К. А. Уманским. Посол упрекал А. К. Репина за его слишком резкое реагирование на волокиту американских чиновников и ответственных лиц в решении вопросов, связанных с поставками, на проволочки, прикрываемые дипломатической болтовней. В этом отношении я был солидарен с А. К. Репиным и счел возможным посоветовать К. А. Уманскому шире привлекать сотрудников советского посольства к более активной и плодотворной работе по вопросам, связанным с выполнением задач военной миссии.

Но при этом я хочу особо сказать, что у нас – сотрудников советской военной миссии – установился с товарищами из посольства самый тесный и деловой контакт. Буквально на каждом шагу мы ощущали поддержку со стороны посла К. А. Уманского. Не забудется, сколь решителен и принципиален он был в проведении вопросов, связанных с материальными поставками Советскому Союзу. Деятельную и весьма эффективную помощь советская военная миссия получала от А. А. Громыко, в то время советника нашего посольства в Вашингтоне. Тесная деловая связь у нас была и с отделом печати. Все это имело для миссии неоценимое значение, и я всегда с чувством самой сердечной признательности вспоминаю замечательный, отзывчивый коллектив советского посольства в США.

Это было тем более ценно для нас и потому, что в те дни на нашем пути действительно возникало много трудностей. Посол и я вынуждены были докладывать советскому правительству о тех невероятных сложностях и препятствиях, с которыми столкнулась военная миссия в ходе переговоров с официальными представителями правительственных органов США.

Без преодоления этих трудностей, докладывали мы, нельзя рассчитывать на успешное решение вопросов материальных поставок и военной помощи Советскому Союзу. А эти вопросы решались поистине черепашьими темпами. Американцы совершенно не считались с фактором времени, постоянно ссылаясь на англичан. Они, мол, тоже испытывают затруднения военного времени.