Записки натуралиста

Вот я и на перевале. В первый момент солнце ослепило меня, но я повернул к северу и, всем своим существом ощущая живительные лучи, медленно стал спускаться вниз. Впереди лежала горная степь. Пологими увалами она спускалась к подножию, где в дымке тонули пирамидальные тополя и фруктовые сады Афла-туня. Еще ниже, до самого горизонта, уходила едва покатая однообразная равнина, залитая золотыми лучами солнца. Чудное осеннее утро, незабываемая картина беспредельного простора! Где-то в стороне громко перекликались красноносые горные галки-клущицы, мимо пролетали небольшие стайки полевых жаворонков, па высоко в прозрачном осеннем небе парила крупная хищная птица — бородатый ягнятник.

Я решил сделать остановку. Пустив лошадку пастись, я только расстелил на траве телогрейку и хотел позавтракать, как над самой моей головой с большой быстротой пронеслась серая птица. Это был сокол-дёрбник. В следующее мгновение он нагнал, и чуть было не схватил летящего жаворонка. Испуганная птичка успела как-то вильнуть в сторону, и дёрбник промахнулся. Тогда он взмыл высоко в воздух и, развивая страшную скорость, вновь понесся по косой линии за улетающей птичкой. Он сразу нагнал ее и… Я с облегчением вздохнул. К моей большой радости, сокол опять промахнулся.

Обычно после одной, реже двух неудачных попыток поймать намеченную жертву дёрбник прекращает преследование. Как будто стыдясь своей неудачи, он, не сокращая скорости, летит дальше, нападая, однако, по пути на всякую другую птичку, застигнутую им в воздухе. На этот раз дёрбник вел себя иначе. Вероятно, он неудачно охотился вчера вечером и был голоден. Это заставило его много раз подряд повторить нападение.

Обе птицы — жаворонок, пытаясь уйти от преследования, и соколок, стараясь овладеть добычей, — поднимались все выше и выше в воздух. Вот они становятся все меньше и меньше и, наконец, кажутся в голубом небе неясными точками. Большая и маленькая точки как будто соединены между собой невидимой пружиной. Они то быстро устремляются друг к другу, то разлетаются в противоположные стороны. Меня поражало упорство дёрбника. «Ведь замучит и непременно поймает утомленную добычу, — думал я. — Разве может слабенькая птичка так долго соревноваться с прекрасным летуном, сильным широкогрудым хищником?» К сожалению, я ничем не мог помочь жаворонку и все это время оставался только зрителем. «Жаль, погибнет наш полевой певец».

И вот именно в этот момент жаворонок, развивая большую скорость, полетел вниз, к земле. Дёрбник кинулся за ним. Этот Прием был особенно опасен для птички и удобен для нападающего Хищника. Он быстро нагнал свою добычу, но, видимо, не рассчитал и промахнулся. Тогда он вторично понесся за падающим Жаворонком. С напряжением следил я за птицами. Что сейчас случится? Неужели поймает? — Нет… сокол промахнулся опять. Секунду спустя обе птицы уже с большой быстротой летели вниз, Приближаясь ко мне. Я же, сняв с плеча ружье и напряженно следя за ними, выжидал удобного момента. Вот они спускаются все ниже и ниже. Впившись глазами в сокола, я уже не замечаю Жаворонка. Над самой моей головой дёрбник взмывает вверх и на одно мгновение останавливается в воздухе. Раздается Раздается выстрел, и сокол падает под ноги моей пасущейся лошади, пугая ее своим внезапным падением.

Где же жаворонок? Я замечаю его в двух шагах от себя. Использовав меня как своего защитника, он неподвижно сидит в ямке среди полыни и дышит с таким напряжением, что его перышки то поднимаются, то опускаются в такт дыханию. Замученная птичка долго, быть может, минуты три или даже пять остается на одном месте. Когда же я приближаюсь к ней и протягиваю руку, она выбегает из ямки и, издав знакомый мне крик, опасливо летит над самой землей и вновь исчезает в траве.

ПЕРЕПЕЛА

Вспомните, приходилось ли вам когда-нибудь слышать крик перепела? Наверное, приходилось. Ведь перепел ужасно криклив. Он начинает кричать, как только весной подрастут хлеба и травы, и с этого времени кричит до конца июля. Ну как можно не знать или не слышать голоса такой крикливой птицы, если вы хотя бы некоторое время летом побывали среди нашей природы. А главное, громкий и звучный голос птицы, называемый боем, удается слышать в любое время дня и ночи.

Представьте себе раннее летнее утро — тишина царит над полями. До рассвета еще далеко, но уже борется свет с темнотой. Из сумрака едва выступают шалаш на баштане, куст боярышника на краю оврага. В стороне протянулась полоска хлеба, и в ней в эту раннюю пору звучно отбивает свою короткую четкую песню перепел.

Но вот на смену ночи пробуждается яркое утро, блестит солнце, перекликаются, поют птицы, а среди разнообразных их голосов почти беспрерывно кричит перепел. Выше и выше поднимается солнце — свежее утро сменяется знойным полднем — ни освежающего ветерка, ни тучки на небе. Постепенно умолкают птицы, все дремлет, утихает — ни звука.