Записки натуралиста

Однако общее впечатление от доклада неясно. Я сразу вышел в кулуары. Вслед за мной устремились несколько человек — работников рыбохозяйственных институтов. «Поздравляем вас, — сказал А. В. Кротов, — вы сделали замечательный доклад и настроение публики, созданное выступлением заместителя министра, явно изменилось». Слышу слова Я. В. Ролла: «Очень хорошо, что Вы все высказали начистоту, но я никак не ожидал, что Вы пойдете ва-банк. Я бы, вероятно, не решился». Из зала вышел А. И. Опарин: «Я очень рад, что слышал Ваш доклад и наблюдал аудиторию. По-видимому, все обойдется благополучно. Кстати, я узнал и кое-что новое для себя, очень небезынтересное для вопроса о происхождении жизни. Но я, к сожалению, должен уехать».

Нужно возвращаться в зал — там выступал С. В. Карзинкин. Он тоже говорил о проблеме продуктивности, но, конечно, с других исходных позиций. Его доклад также приняли хорошо: по существу своему он, несомненно, оказался ближе интересам большинства аудитории, чем мой. Было подано несколько записок с вопросами ко мне. Первая записка гласила: «Кому на практике помогла ваша теория?» Я ответил: «Тому, кто постарался ее понять. Но, впрочем, это не моя теория». Зал благоприятно реагировал на ответ. Вторая записка несколько озадачила: «Вы, по-видимому, не признаете авторитет деятелей рыбохозяйственной науки». Я спросил: «Что именно имеется в виду?» Мне ответили: «Например, признаете ли вы авторитет Карзинкина?» Я сказал, что полностью признаю авторитет каждого ученого в его прямой специальности. «Например?» — крикнули с места. «Например, я безусловно признаю авторитет профессора Карзинкина в некоторых разделах физиологии рыб и в особенности в методике разведения энхитрея»[3].

Несколько записок касались продуктивности Черного моря. На них я ответил уже серьезно и обстоятельно.

В перерыве ко мне подошли три профессора, о которых говорили, что они составляют тайный «мозговой трест» и в настоящее время фактически руководят политикой в водяных биологических науках. Они пригласили меня потолковать о проекте резолюции. Но оказалось, что действительная тема разговора иная: прекратить полемику и объединиться для борьбы против Л. А. Зенкевича, который, по их словам, «стал тормозом развития биологии». При этом меня уверили, что лично я еще «способен исправиться». Нет нужды повторять, что я им ответил. В проекте резолюции имелось, между прочим, выражение: «ошибки, допущенные Зенкевичем и Водяницким...» Я заявил, что согласен на эту формулировку при условии, что все мои три собеседника будут упомянуты вслед за первыми двумя фамилиями. На этом согласование резолюции прервалось, и мы разошлись с тем, с чего начали.

После перерыва состоялся доклад Л. А. Зенкевича об обеспеченности рыб в морских водоемах кормовыми ресурсами. Затем выступил мой большой приятель директор Мурманской биологической станции В. В. Кузнецов. Он остановился на проблеме рыбопромысловой продуктивности Белого моря. В докладе В. В. Кузнецова содержалась довольно обширная критика по адресу Л. А. Зенкевича, касающаяся не только вопросов, связанных с Белым морем, но и более широких проблем. По сути дела он мог бы зацепить и меня, но он этого не сделал, вероятно, по дружбе.

Довольно скоро (1953) вышла из печати солидная книга — «Труды Всесоюзной конференции по вопросам рыбного хозяйства», где были опубликованы все 22 доклада, протоколы прений и заключительные слова докладчиков. Я считаю эту книгу как некоторый исторический документ очень интересной. Она отражает тогдашние тенденции в рыбохозяйственной науке, ихтиологии и гидробиологии, характеризует живых людей — участников этой большой конференции, где столкнулись различные направления. Думаю, что молодежи следует заглянуть в те «минувшие дни» и узнать, за что «рубились отцы».

Очень существенно разошлись мнения по вопросу о сущности проблемы продуктивности водоемов. Наши оппоненты, рассматривая ее лишь как проблему образования промысловой продукции, утверждали, что изучению подлежат лишь те звенья и процессы, которые непосредственно участвуют в ее образовании, а остальные не представляют интереса. Мы же всегда считали такой подход допустимым лишь для целей первичного ориентировочного изучения непосредственных пищевых связей промысловых объектов и недостаточным для понимания различий в уровне продуктивности разных морей и их отдельных зон. Только фронтальные исследования, включающие изучение круговорота веществ и потока энергии через все основные звенья созидателей и потребителей органического вещества, приведут к пониманию закономерностей продуктивности и возможности управления ею.