Записки нечаянного богача – 3

— Правда, родня, — ответил я, кажется, лишь чудом не сбившись с шага и сохранив спокойный тон в голосе. То, что Ане приснился кто-то из Волков-Ланевских, мягко говоря, обеспокоило. — И чего говорил тот дядя во сне?

— Сказал, что я красивая и умная! — и я снова почувствовал, как она завозилась на плечах, принимая, видимо, ещё более горделивую позу. — И ещё что-то про солёную землю.

— Шляхта — соль земли? — предположил я.

— Точно, точно! Пап, а шляхта — это кто?

— Раньше люди делились на несколько групп, — начал я, заметив, что Второв с Машей на плечах чуть сбавил шаг и, кажется, внимательно прислушивался. — Кто-то торговал — они были торговцами, торговый люд. Кто-то выращивал на земле рожь, пшеницу, овощи и скотину всякую — они были крестьяне, простой люд. А были такие, кто решал — чем торговать, что сажать, где пасти. Путь определял. Путь — значит шлях. Шляхта — служилый люд, так в книжках пишут. Раньше говорили, что они служили только царям и императорам. Но ещё раньше, оказывается, в совсем давние времена, службой считали заботу о тех, кто шёл за ними по их пути, по их шляху. Они были людьми чести, добрыми к друзьям и справедливыми к врагам, наши предки.

— Значит, мы тоже шляхта? — уточнила Аня, свесившись с плеча так, чтобы заглянуть мне если не в оба глаза, то хотя бы в один.

— Да, но только до тех пор, пока живем честно, — кивнул я.

— Дядя тоже так сказал. Слушайся родителей и живи честно. А ещё просил тебе кланяться зачем-то, — дочь попробовала поклониться сидя и ткнулась острым подбородком мне в макушку.

— Спасибо, что передала. Ничего больше не говорил он?

— Благодарить ещё велел за какого-то мытого… сбитого… — а теперь она явно нахмурилась, вспоминая правильное имя.

— Змицера? — подсказал я.

— Да, да, точно! За Змицера нашего благодарю батюшку твоего, — дословно передала она послание. — В гости жду северного соседа. Так и сказал. А почему ты северный сосед? Потому что на север ездил, да?

— Наверное потому, что наши с тобой предки жили километров на двести ближе к северу, чем тот дядя, что тебе приснился, — задумчиво предположил я.

Тем временем мы дошагали по пляжу до шатра, и я опустил дочь на песок. Она ойкнула, потирая отсиженное место, но вскоре уже сорвалась вслед за Машей, и от столов послышались их весёлые визг и смех.

— Секретаря растишь? — спросил Второв с задумчивым лицом, глядя вслед девчонкам.

— Да не хотелось бы. Сам не знаю, почему до меня «не дозвонились» и дочке приветы передали. Может, что-то показать хотели. Или предупредить. Или намекнуть. Пёс их разберёт, — я помял загривок. Своя ноша, конечно, не тянет, но отсидеть может вполне.

— Лететь не боишься? Чего может сделать этот, с гербом? — Второв выглядел озадаченным.

— Чингисхан, кажется, сказал: «Боишься — не делай. Делаешь — не бойся», — ответил я. — А сделать может многое. Сейчас всё равно не догадаться.

— Там ещё окончание было, все обычно опускают его: «не сделаешь — погибнешь», — мощный старик смотрел на меня своим обсидиановым взором, от которого мне раньше становилось так неуютно.

— Ага. Тем более какой смысл тогда бояться? — продолжение фразы я тоже знал. И мне очень не хотелось, чтобы именно оно определяло будущий визит в братскую республику.

А потом мы набрали со столов всяких вкусняшек и уселись перед экраном. Показывали ролик про поиски и обретение клада с «Сантьяго». Хотя роликом называть это произведение было как-то совестно. Не знаю, кто готовил кардиналу эти видео презентации, но он явно знал толк в своём деле. Как бы не ВГИКом отзывались кадры, монтаж и прочие, неизвестные мне, приемы и технологии кинопроизводства.

Сперва был краткий экскурс в историю, с демонстрацией жадных испанцев, разорявших индейские поселения, не щадя ни святынь, ни могильников. Потом были картины трансатлантического вояжа с инфографикой и спецэффектами. Потом картина ночного шторма — и тут же рухнула, надавив на уши, тишина зеленого дна залива, обнявшая галеон на три с лишним столетия. Но вот мимо проплыла подводная лодка. Спустились лёгкие водолазы. Разметили участок дна. Картинка ускорилась: с поверхности спускались материалы, из них вырастали строительные леса и еще какие-то охватившие остов судна конструкции. Потянулись ленты конвейеров, по ним к разложенным на дне тралам поползли первые находки. Скорость снова успокоилась, и все увидели кадры с камеры морского дьявола Николая — когда он очистил кусок переборки в трюме, и на этом участке оказался православный крест. Да, явно мастер обрабатывал и монтировал видео, драматургия была на высоте — захлопали все, даже мы с кардиналом. И уже в финале, кратенько, дали общий план находок, разложенных частью штабелями, а частью просто рядами на полу какого-то ярко освещенного ангара. И — да, золота в кадре было немного, и в глаза оно не бросалось огромными кучами, как тогда, на дне, когда разобрали обрушенные части трюма.