Записки нелегала

За стеклом кабинета сгрудилась кучка полицаев, — обсуждают. Офицер просит назвать номер телефона моего партнера, который якобы снимал все это из кустов. Даю номер Скалолаза. Тот звонит, разговаривает. Ждем. Через десять минут в кабинет заходит Скалолаз, весь красный как рак. Полицаи молча взирают на его могучую спину, навьюченную телештативами. У него тоже нет документов. Я незаметно усиленно мигаю Скалолазу. Не могу понять — понимает ли он меня? Полицаи звонят его жене, уточняя его данные. Все подтверждается.

Начальник просит всех посторонних удалиться из кабинета и снова звонит — видимо высшему начальству. Получает инструкции. Мы сидим на стульях, переговариваясь по-русски. С ужасом я узнаю, что Скалолаз, как только увидел скопившуюся пробку из автомашин, испугался, прекратил съемку и смылся подальше через кустарник. Когда увидел, что меня посадили в полицейскую машину, приперся в городок и ошивался возле полицейского участка.

Всё, что я «наработал», из-за его трусости пошло коту под хвост. Я тихо, злобно, матюкаясь, высказывал ему, всё, что я о нем думаю… Благо никто ничего вокруг не понимал.

Наконец начальник обратился к нам с целой речью.

За всё время его службы здесь, ничего подобного не происходило. Это его спокойный участок. И, мы, русские нарушили это спокойствие, возмутили это тихое болото, создали аварийную ситуацию на дороге, создали информационную шумиху и теперь, это будет обсуждаться на всех углах и дойдет до высших кругов полиции в Дублине. Зачем всё это? Во имя чего? Во имя русских телезрителей? Им, ирландцам это абсолютно не интересно и не нужно.

Поэтому, он принимает решение немедленно освободить нас, несмотря на нарушение ирландских Законов, под наше словесное обещание — не появляться в этом его городке никогда более.

Мы переглядываемся и нехотя соглашаемся. Полицай также облегченно вздыхает — он освободился от обузы участия в международном скандале с русским телевидением! С улыбками, похлопыванием по плечам, вежливо, нас выпроваживают из полицейского участка.

Мы садимся в подъехавший автобус и убываем во свояси. В салоне, меня вовсе прорвало, и я вылил на Скалолаза все помои, что накопились у меня в душе.

Тот удрученно молчал, воспринимая это как должное. По его идее, я рисковал собственной шкурой, а этот засранец в самый ответственный момент сдрейфил и НИЧЕГО НЕ ОТСНЯЛ! Обидно до боли. В городе разошлись не попрощавшись друг с другом.

Неделю я остывал. Скалолаз тоже.

Наконец приперся с бутылкой Смирнова, закуской и извинениями. Помирились. Снова стали фантазировать на тему продолжения телесъемок. В дебаты стал подключаться Валера.

Мы решили в ближайшее время отснять короткий типа боевичка, фильмец. Вспоминая в этих дискуссиях, наши шуточки над ирландскими законами, мы через пару дней, абсолютно нелегально, сняли короткий сюжет прямо в пабе, в центре Дублина. Расчет был прост, спросишь разрешение — обязательно откажут. Надо снимать не спрашивая — четко и быстро, не давая никому опомниться вокруг. Эта тактика, в дальнейшем, много раз нас выручала и спасала от лишних денежных затрат.

Глава 43. Работа в кино — дело заразное

Итак, выработав тактику при проведении телесъемок, мы активизировали нашу работу в этом направлении. Скалолаз так заразился игровым кино, что сам стал пытаться, что-то делать, привлекая уже меня как актера. Валера вдруг раскололся на телекамеру и огорошил нас, что он уже имеет камеру и также будет нам помогать. К сожалению он пожалел деньги и купил дешевенький вариант телекамеры, которая никуда, кроме как на любительское видео не годилась. Но съемки уже стабильно- «на троих», продолжались, тем более этот вариант количественного состава, как то ближе русской душе. На любые гулянки в городе, мы уже профессионально, как правило имели на руках камеру мою или Игоря. Может неожиданно повезти, и удастся, что то снять типа — попадания Боингов в Американские небоскребы. Деньги могут неожиданно свалиться при удачном стечении обстоятельств или просто удача подкатит. Г уляя однажды в воскресенье по Дублину, занесло нас в тюрьму 17-го века. Это был музей-тюрьма, который функционировал до 60-х годов уже нашего века.