Записки о большевистской революции

Россия станет завтра державой с замечательным будущим, на которую будет заглядываться Европа. И именно русским можно особенно не опасаться аннексий, которыми им угрожает Германия. Она не может полностью пренебречь уроками прошлого. Иначе ей пришлось бы сильно раскаиваться. Она не решится затеять себе в ущерб новые Эльзас и Лотарингию, потому что этот вопрос будет стоять в 1918 г., а не в 1871 г. и будет затрагивать интересы 15–20 миллионов, а не 1.500.000 человек, и его будет бесконечно труднее решить, чем в первый раз. Может ли Германия полагать, что ей удастся, даже если бы западные державы ей это позволили, ассимилировать, поглотить завоеванные народы? И после этого — как может она надеяться поддерживать отношения добрососедства с униженной и ограбленной ею нацией?

Очевидно, что завтра — экономически и дипломатически — германская политика должна быть политикой сближения с Россией, возможного только, если мир, подписанный обеими странами, будет миром почетным.

Учитывая военные усилия союзников на Западном фронте, немцы к тому же уже не могут нанести на Восточном сосредоточенный удар, чтобы разгромить Россию и принудить ее подписать грабительский мир. Военное сопротивление русских, даже минимальное, даже сведенное к одной Красной Армии, к партизанской войне, будет достаточно, чтобы помешать быстрому наступлению неприятеля и лишить его всякой реальной возможности обеспечивать себя продовольствием и боеприпасами.

Но Красная Армия будет создана и может быть создана только с помощью союзников.

Петроград. 26 дек. (8 янв.)

Дорогой друг,

Диктаторы пролетариата покинули Петроград. Троцкий — в Бресте, Ленин уехал в Финляндию отдохнуть на несколько дней. Пока не похоже, чтобы Россия пострадала после их отъезда.

Оба этих человека — поистине душа революции. Это замечательные люди действия, вожди толпы, каких я еще не видел. Они смогли завоевать и удержать, несмотря на всю клевету, в самых сложных условиях поразительный авторитет. Они обладают в высшей степени всеми качествами и недостатками великих политических и религиозных вождей — железной волей, невероятной выдержкой, восторженной убежденностью, верой, которая сдвигает горы и разбивает все преграды.

Троцкий, человек исключительно живого и гибкого ума, бывает или умеет быть недалеким, когда это нужно, когда он чувствует, что не следует допускать дискуссии, потому что дискуссия — это сомнение, а сомнение командира заканчивается поражением войск. Представляю, что у учеников Лютера, сторонников Робеспьера, старой гвардии Наполеона не было столь слепой веры в их идола, столько почитания, сколько их проявляют по отношению к Ленину и Троцкому красногвардейцы, матросы и рабочие, составляющие главное и прочное ядро большевистских сил.

Троцкий часто рассказывает мне, как глубоко его впечатляют неизменное бескорыстие, абсолютная преданность своему лидеру, которые проявляют к нему его обездоленные друзья, и какую силу придает ему эта любовь. Когда он говорит о своих пламенных и самоотверженных бойцах, его голос, столь часто насмешливый и резкий, смягчается. Самого его охватывает какое-то нежное чувство, какое очень редко заметишь у этого нервного, холодного и желчного человека, чья сатанинская усмешка порой приводит меня в дрожь. Ибо душа Троцкого переполнена горечью, презрением и, могу сказать, ненавистью к правящим классам.

Поистине я убежден, что два этих человека, исключительные, если не великие люди (сам по себе их успех позволит буржуазной куртизанке, как называют историю, назвать их таковыми), действуют сегодня из самых высоких побуждений. Меня часто спрашивают, любят ли, на мой взгляд, Ленин и Троцкий власть ради власти. В том, что касается Ленина, никакие сомнения недопустимы. Власть для него не самоцель, но только средство привести к победе Идею. И мне также кажется, как бы ни было заметно удовольствие, которое испытывает от своей власти Троцкий, что он бы не оставил ее за собой, если бы должен был через нее служить иному, чем большевизму, делу.

Но пришедшие в движение толпы очень быстро разбивали своих самых дорогих идолов. Сколько еще месяцев устоят диктаторы пролетариата? Их может погубить неожиданный поворот событий, кризис транспорта, снабжения, безработицы, разрыв на переговорах и последующее за ним наступление, кто знает, что еще?