Записки о будущей японо-американской войне

В следующее мгновение несколько американских снарядов разорвались в машинном отделении эсминца.

«Попали в котел», — подумал Кавано, решив, что теперь уже все потеряно. Густое облако белого пара не позволяло ему ничего видеть кругом. Однако через пару минут где-то рядом прогрохотал такой взрыв, что Куруми чуть не выскочил из воды.

«Ага, попал!» — обрадовался матрос-торпедист.

На несколько секунд темнота исчезла, сожженая большим огненным облаком. Над головой Кавано со свистом пронеслись раскаленные обломки. Авианосец противника встал на бекрень и носом вниз погрузился в воду. Второй большой корабль американцев, окруженный со всех сторон своими эсминцами, поспешно повернул вправо и ушел, оставляя позади черные клубы дыма. Понесший серьезные потери, отряд японских эсминцев не стал преследовать противника. Так закончился ночной бой.

На востоке из-за горизонта появился первый солнечный луч. Наступало утро.

Дымящийся многочисленными пробоинами, Куруми медленно садился носом в воду.

Передняя мачта и труба эсминца исчезли. Радиостанция была искорежена. Машины корабля разбило и помпы не работали.

Кавано с таким настроением, как будто все опустело кругом, оперся на торпедный аппарат. Только сейчас он заметил, что все у него болит. Ощупав себя, он почувствовал что-то мокрое: «Кровь. Да, я ведь ранен».

Ему совершенно не было больно. Если бы по его пальцу кто-нибудь ударил молотком, то было бы чувствительнее. Ему хотелось что-нибудь сказать, но вокруг валялись только трупы. «Что это значит? Неужели весь экипаж погиб? Неужели жив только он?»

— Тамура! Эй, Тамура!

Но на его голос никто не отзывался. Дойдя до камбуза [Камбуз — кухня. — Ред.], он встретил какого-то человека в лохмотьях изодранной одежды и с закопченым до неузнаваемости лицом. Это был врач.

— Жив ли командир корабля? — спросил Кавано.

— Командир? — устало переспросил врач, — В самом начале стычки американский снаряд попал прямо в мостик… Лейтенант Маки и все офицеры погибли.

ГЛАВА 7. Решительный бой при господстве в воздухе

1

Вернемся во времени на несколько часов назад.

В салоне японского корабля Муцу, вокруг большого металлического стола, усыпанного донесениями и бланками полученных телеграмм, сгрудились высшие офицеры соединенной эскадры. Среди них молча сидел на стуле командующий.

Адмирал Нагано с пепельно-седыми волосами и умным широким лбом погрузился в изучение морской карты. Его профиль выделялся в свете настольной электрической лампы резко, как барельеф. В его глазах горел острый ум, а плотно сжатый большой рот выражал непоколебимую решимость.

— Ну-с, — подняв голову, обратился начальник к стоявшему сбоку начальнику своего штаба, — так каково же соотношение воздушных сил?

— Что касается истребителей, то у американцев имеется по 54 штуки на Саратоге и на Лэксингтоне, плюс к этому 18 штук на крейсере-авианосце Тахома, всего 126. Против них мы имеем только 105 истребителей в авиаотряде нашей эскадры, — ответил начальник штаба, — если же с нашей стороны будут участвовать также и 45 самолетов с острова Титидзима, то мы будем иметь всего 150 самолетов.

— Ну а сможем ли мы рассчитывать на победу без огасаварских самолетов, имея только 105 машин, как вы думаете?

— Я уверен в победе, — почтительно ответил офицер штаба воздушных сил. — Все наши летчики прошли отличную трехгодичную подготовку в Иокосуке и Касумигаре. К тому же, как нам известно, противник лишился двух авианосцев — Ренджера и Ланглэя. Оставшееся превосходство американцев над нами в количестве машин, таким образом, составляет всего 20 самолетов. Для нас это совсем не страшно.

— Возможно, что противник ослаблен много более того, что мы предполагаем. До сих пор точно не известны результаты сегодняшней ночной атаки наших миноносцев. — присоединился начальник штаба.

— Хорошо, — поднявшись со стула, принял последнее решение командующий, — только надо действовать возможно скорее, наступление начнем незадолго до восхода солнца — часа в четыре с половиной. В нашем распоряжении еще два часа, — адмирал Нагано вынул старомодные карманные часы на цепочке. — Я немного вздремну, разбудите меня во-время.

Командующий кивнул на прощание своим подчиненным и отправился в запасную адмиральскую каюту. Нагано совершенно справедливо считал, что к серьезному делу нужно приступать со свежей головой. К тому же, молниеносно разлетевшийся по кораблям слух о том, что адмирал, как ни в чем ни бывало, пошел спать, здорово успокоил волнующиеся перед генеральным сражением экипажи.

Кто-то последовал примеру вице-адмирала, кто-то пошёл на мостик, но большинство прочих офицеров штаба, после ухода командующего, собрались в кают-компании и всю ночь напролет обсуждали, как нужно действовать, когда наступит утро. Необходимо было возможно быстрее сблизиться с противником и с рассветом нанести прежде всего сильный удар по воздушным силам американцев. Это должно положить начало победе. На этом сходилось мнение большинства офицеров штаба.