Записки о Бухарском ханстве

Но в конце концов кушбеги взял верх над вельможами во влиянии на Батур-хана, и в первых числах апреля коканский посол получил красивое почетное одеяние, что свидетельствовало о примирении, а 15 апреля он получил, наконец, аудиенцию у хана и долгожданный ответ: крепости, возвращения которых требует коканский хан, будут аталыку возвращены, а что касается сына посла, выгнанного из Бухары, то послу дали уклончивый ответ, почти равный извинению. Посол уехал через два часа после аудиенции в сопровождении бухарского посланника, получившего поручение подтвердить ответ, данный послу. Человеком, на которого Батур-хан возложил эту миссию, был Исхак Якуб Ходжа Накшбенди, потомок св. Бахауддина. Выбор, сделанный ханом, ясно свидетельствует о том, что он все же опасался недовольства Мохаммед Али-хана в связи с оскорблением сына коканского посла. Другой посол мог бы быть подвергнут такому же оскорблению, но Якуб Ходже нечего было опасаться. Мохаммед, Али, несмотря на свой буйный характер, мог лишь засвидетельствовать ему свое почтение. Он боялся бы гнева даже своих подданных, если бы осмелился прибегнуть к какому-либо насилию против этого святого лица. Во время моего пребывания в Бухаре мне дважды представился случай говорить с этим ходжой, которому в Мазаре я даже нанес визит. Он высказал мне свое пожелание увидеть Россию.

Одним словом. Хан Хазрети Эмири Бухараи Шериф (эмир славной Бухары), тщетно стараясь сохранить гордость, проявил после своей бравады унизительную слабость. Кушбеги, пожертвовав ради личных интересов славой своего господина, и уверенный в том, что он отдалил, по крайней мере на некоторое время, опасности, угрожавшие ему, стал заносчиво вести себя с вельможами, боящимися и ненавидящими его.

Все эти детали, хотя и лишены интереса, смогут дать представление о характере правителя Бухарии, интригах его первого министра и его постоянной борьбе с вельможами, а также о политике Бухарии по отношению к другим государствам Туркестана.

Военные силы Бухарии

Хотя и очень трудно правильно оценить военные силы государства, склонного из-за своего боязливого и недоверчивого характера держать в секрете, особенно от глаз иностранца, свои слабые возможности и почти неспособного точно оценить свое положение, я осмелюсь изложить здесь сведения, собранные мной во время пребывания в Бухарии, касающиеся силы ее армии, состоящей, как известно, только из кавалерии.

В Бухарии насчитывается 19 тыс. наемных солдат. Провинция Бухара поставляет 12 тыс. солдат, Самарканд— 2500, Карши — 2500, Меймене — 1000, Каракуль — 1000 солдат. Всего 19 тыс. — число, которое может быть увеличено на три-четыре тысячи, если считать войска, содержащиеся некоторыми узбекскими вельможами, но принадлежащими короне. Эти силы размещаются в пограничных крепостях и главных городах. Так, Бухара держит свои войска в Джизаке, Бала-Кургане, Нурате и т. д. Карши держит свои войска в Ходжа-Джуйбаре, Керки и т. д. Каракуль — в Ейчи и Чарджуе.

Туркмены разных кочующих племен, живущие как за Амударьей, так и перед ней и признающие господство Бухарии, должны, как говорят, иметь в запасе 18 тыс. человек в случае объявления ханом всеобщего призыва. Они содержатся и экипируются за собственный счет. Таким образом, силы Бухарии можно оценить более чем в 36 тыс. человек. Но это число скорее номинальное, чем реальное. Бухара в том состоянии, в каком она сейчас находится, может мобилизовать не более 10–12 тыс. человек и то с большим трудом. Легко, конечно, взять в армию людей, живущих в степи, где они едва признают авторитет своих начальников, но далеко не так легко поставить их в строй и заставить маршировать. Бухарии, окруженная враждебными государствами, объединенными против нее, не может, не подвергая себя опасности вторжения, оголять свои пограничные крепости, для защиты которых используются две трети наемных войск. Если учесть число больных или отсутствующих к началу кампании солдат можно легко понять, как в кампании 1833 г. против Шахрисябза, которым Батур-хан поклялся завладеть, Бухария смогла, несмотря на все усилия, собрать лишь 5 тыс. человек наемных войск и приблизительно такое же количество туркменов, которые почти все из-за отсутствия продовольствия начали роптать и покидать службу после трехнедельной кампании, хотя и воевали со страной, находящейся почти в центре Бухарии.