Записки о московской войне

Кроме того, ему дано было тайное поручение: в случае, [275] если Шведский король, как полагали, станет требовать части наследства Сигизмунда Августа, уплаты денег, должных ему, выдачи обещанного приданого, все еще не полученного, и некоторых других вещей, объявить ему, что одно дело — его требования, для которых существует в Польском королевстве принятый издревле известный закон и надлежащие суды, и что совсем другого рода те обиды, которым с его стороны подвергся король, и которые не имеют ничего общего с теми делами. Если однако посол увидит, что Шведский король будет расположен отказаться от Ревеля и вместе с тем от всякого права на Ливонию, то пусть обещает ему уплату без всяких вычетов приданого и долга, требуемых им, пусть объявит, что король соглашается представить решение остальных спорных вопросов сообща выбранным посредникам и будет стараться пред Московским царем о том, чтобы включить и его в общие мирные условия; если же он (Швед) не будет сдаваться на такие предложения, то пусть он примет одно из двух, либо несомненный мир с Москвою при содействии короля, либо король на свой счет даст ему 1.000 всадников для войны московской и притом всадников таких, которые, будучи облагодетельствованы Сигизмундом Августом, охотно согласятся на этот поход, и при том могли бы это сделать на свою ответственность без нарушения публичного мира в силу вольностей Польского народа. На жалованьи и на содержании короля (Польского) они будут до тех пор, пока Московский царь не заключит с ним (Шведским королем) такого же мира, какой заключил с Польским королем; если же Шведский король сочтет при настоящих обстоятельствах неудобным договариваться о всей занятой им Ливонии, то послу приказано было объявить, что король не прочь от того, чтобы существующие между ними пререкания были после улажены посредничеством общих друзей, и что, если его считают еще что либо должным, то он [276] готов это уплатить; только бы с той и другой стороны приняты были на всякий случай достаточные меры предосторожности относительно Нарвы, только бы она не была занята Московским царем в то время, как они об ней ведут переговоры. Всего лучше это может быть достигнуто тем, чтобы в нее был допущен королевский (польский) гарнизон. Ибо, как скоро в нее будет принят королевско-польский гарнизон, то Московский царь, по причине заключенного с королем мира, уже не может воевать Нарву, и таким образом он (Швед) без всяких хлопот и убытков обеспечит безопасность не только Нарвы, но и других своих Ливонских укрепленных местечек (замков), впереди которых находится Нарва; при этом, соединив все свои войска, он (т. е. Шведский король) окажется гораздо более приготовлен для защиты Финляндии, так как ему не нужно будет защищать против неприятельской силы спорные крепости и не нужно будет раздроблять войска для содержания разных гарнизонов. Между тем в это время они условятся относительно посредников, и все их несогласия или будут прекращены при посредстве оных, или же, в случае невозможности уладить эти несогласия, король возвратит ему Нарву и найдет иные способы для достижения своего права; а чтобы ему (т. е. Шведу) не было никакого обмана, от того, что он ради общей опасности передал ему (Польскому королю) Нарву, он (король Польский) даст на этот случай приличное обеспечение.