Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро

Быть может, это замкнутый круг? Люди возвращаются в прошлое, создают человечество, затем мир проживает тысячи своих жизней и вновь возвращается в прошлое?

Лаура сидела в своем кабинете и думала о прошлом. Почему некоторые люди способны его отпустить и двигаться дальше, а другие – держатся за него обеими руками?

Она думала о Стэне и Джефферсоне. Все чаще вспоминала дни, когда их жизни зависели друг от друга. Но свобода в итоге лишила их чего-то, что делало их неделимым целым. Они оставались командой, но не той, что раньше. Последствия масштабных событий меняют людей и их отношения. Кто-то хочет забыть, кто-то – похоронить воспоминания, а кто-то – проглотить их и извлечь для себя хоть какую-то пользу. Лаура относилась к третьему типу. Она твердо решила для себя, что страх – это орудие в руках труса, способное помочь ему выковать из себя храбреца, коего доселе мир еще не видывал. Но не все способны распознать знаки тогда, когда нужно напрячь извилины в мозгу, чтобы их расшифровать. Люди, как правило, не любят думать. Им проще принять информацию от других. Так проще жить.

Лаура думала о Колдере, к которому ее не пускали. К которому никого не пускали. Теперь никто не был застрахован от того, что произошло с парнем во время забастовки. Под ударом оказались все новые ньюмены. Мир… изменился. Только теперь он объединился против тех, кто этого не заслуживал.

На этот раз громкий стук в дверь прозвучал нахально и коротко, Салли О’Коннор не стала дожидаться ответа. Девушка вошла в кабинет и шумно придвинула покосившийся стул к Лауре. Та знала, что останавливать Салли О’Коннор ни в коем случае нельзя, потому решила промолчать и дать высказаться подруге.

Салли О’Коннор села и своими огромными глазами вызывающе уставилась на Лауру. Иссиня-черная челка девушки доходила до глаз, что, вкупе с подводкой, длинными стрелками и темно-зеленой помадой, придавало ей еще более угрожающий вид.

– Какого хрена, Лаура? – спросила она с раздражением. – Почему я вдруг становлюсь первым подозреваемым? Почему допрашивают меня, а не Ивон? Что вообще за хрень творится? Я думала, мы давно уже перешли ту черту, когда еще могли кидаться обвинениями друг в друга!

Лаура вздохнула. Ей самой было неприятно задавать друзьям вопросы, способные подорвать их доверие. Но что ей оставалось?

– Послушай…

– Нет. Лаура, это ты послушай. Я всегда чисто выполняю свою работу! Иначе за нами давно бы уже пришли! Все, что я делаю… черт, да тебе не понять, как вообще это делается! Но я все подчищаю и шифрую данные! Это так не работает, что кто-то вдруг – бац! – взломает меня. Это не долбаная электроника с долбаными компьютерами! Все голографические данные я перевожу в символику. Мою собственную символику! Никто в жизни не расшифрует эти данные! Это как с сетчаткой глаза, – Салли О’Коннор демонстративно ткнула себе пальцем в глаз. – Никто не имеет вторую, идентичную ей. Вот и мои формулы – никто не выведет такие же. Ни-ког-да! – Огромные зеленые глаза девушки распахнулись еще больше, когда она делала акцент на последних словах.

– Я должна была спросить, – Лаура взмахнула руками. – Поверь, мне непросто, но Праведник знает о наших клиентах больше, чем нужно! Тебе не кажется это странным? Твои версии?

Салли О’Коннор поджала губы и наклонила голову.

– Вот и у меня они закончились. Если никто не взломал твой голограф, – Салли О’Коннор вновь раздраженно посмотрела на Лауру, – значит, дело в чем-то другом.

– Или ком-то другом, – подчеркнула девушка. – Но я бы не стала обвинять тебя, Коннора и Ивон. Особенно Коннора.

– Тогда кого?

– Не знаю.

Лаура громко втянула носом воздух и сложила руки на груди. Она пыталась понять, где они оплошали, но ничего дельного в голову не лезло. Салли О’Коннор молча смотрела на нее и тоже молчала. Кажется, детективное агентство зашло в тупик и само остро нуждалось в чьей-то помощи. Вот только обратиться ему было не к кому.

В комнату без стука вошла Ив.

– Блин! Я все понимаю, но стучать разве не нужно? – возмутилась Лаура.

Ив смущенно опустила глаза.

– Я просто подумала, что такие вопросы стоит решать всем вместе, – произнесла она, становясь позади Салли О’Коннор.

– О. Спасибо. Но мне помощь не нужна, – нахмурилась та. – Кажется, мы уже выяснили, что я тут ни при чем.

Лаура кивнула.

– Мы должны понять, как информация могла просочиться за стены нашей конторы, – Ив выглядела расстроенной, произнося эти слова. – Никто из нас не мог рассказать о…

– Но рассказал.

– Да что с тобой не так, Лаура? – повысила голос Салли О’Коннор. – Ты серьезно считаешь, что та, кто вытащила твою задницу из еще большей задницы, каким-то образом подставила тебя? Нас всех? Это просто жесть какая-то! Ты себя со стороны видела?! Кидаешься обвинениями, словно это мелочь какая-то! Или, может, ты думаешь, это я такая дурочка, что умудрилась слить инфу в Сеть? Или… обвинишь Колдера? Конечно, он же не может сейчас постоять за себя!

– Салли О’Коннор! – оборвала ее Ив. – Перестань! Перестаньте обе! Самое последнее, что мы должны делать, – это кидаться друг в друга обвинениями! Успокойтесь!