Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро

Лаура закрыла глаза руками. Она уже не знала, чему верить. Правды нет, но иногда есть совершенно очевидные вещи. Девушка чувствовала, что ее друзья никоим образом не связаны с произошедшим. Но как можно верить кому-то в мире, где возможно все? Нет предела фантазии сценаристов. Или… у кого-то просто воспалились мозги от перенапряжения.

Лаура хотела извиниться, но во входную дверь вновь постучали. Сначала тихо, потом – чуть громче.

– Я открою, – вызвалась Ив. Она вышла из кабинета, прихлопнув дверь один раз, затем, еще раз, уже сильнее, ногой.

– Когда-нибудь я заменю эту дверь! – не выдержала Лаура.

Салли О’Коннор встала и вышла из кабинета, предварительно показав Лауре средний палец. Та лишь еще раз вздохнула. Она не так часто, как Колдер, извинялась, но в данный момент чувствовала себя так плохо, что готова была на все, лишь бы Ивон не выглядела больше такой расстроенной, лишь бы Салли О’Коннор не смотрела на нее с такой ненавистью!

Но извинения вновь повисли в воздухе.

Этот день закончился так, как никто не мог себе представить.

Иногда дерьмо случается. Это факт. Белая полоса не может длиться слишком долго, удача не может постоянно сопутствовать человеку, а сюрпризы не всегда приятны. Все всегда заканчивается. Даже самые обычные дни однажды превращаются в чей-то кошмар.

Четырнадцатого апреля три тысячи восемьдесят восьмого года агентство № 557/8Б прекратило свое существование.

Июнь, 3088 год

14

Одни люди стремятся к одиночеству, другие – боятся его. Лаура всегда думала, что в одиночестве нет ничего плохого, что быть одиночкой – высшее наслаждение. Люди часто ошибаются. Лаура Браун познала много видов боли, но каждая из них казалась ничтожной по сравнению с установившейся в ее жизни разобщенностью. Единое целое раскололось, и мир из яркого превратился в его блеклое подобие. Девушку изнутри раздирала вина за произошедшее. Раскол не должен был наступить по ее вине, но именно она стояла у его истоков.

Лаура задумывалась над значением слова «одиночество». Что же это значит? Быть одной и скучать по людям? Жить среди людей, которые тебя не понимают? Или находиться в гармонии лишь с собственной персоной?

Девушка давно разучилась плакать, однако спазмы душили ее, выбивали воздух из легких, скручивали внутренности так, что она едва держалась на ногах.

Лаура хотела повернуть время вспять, чтобы исправить свои ошибки, предотвратить беду, но ни у одного человека не было такой возможности. Если бы кто-то намекнул, что это реально, она не задумываясь сделала бы все что нужно, чтобы добиться желаемого.

Но что так терзало девушку? Она продолжала делить крышу с друзьями, которых звала семьей, что же изменилось? Друзья жили вместе, но в то же время находились далеко друг от друга. Между ними словно возвели невидимые стены, которые приглушали звуки и обрывали былую связь, позволявшую им понимать друг друга с полуслова.

Видеть человека, разговаривать с ним, но при этом чувствовать себя неловко и стремиться как можно быстрее завершить диалог… вряд ли все это можно отнести к признакам нормального поведения близких любящих друг друга людей. Что самое ужасное, Лаура не могла вспомнить, как они вели себя раньше, что отличало их былые беседы от бесед нынешних. Люди не помнят мелкие детали, но все моменты прошлого, даже такие незначительные, на первый взгляд, и объединяют осколки людских жизней в единое целое. Ключ к памяти находится в руках самого человека. Осталось только понять, почему его так просто потерять и так трудно найти.

Лаура загрузила последний ящик и отряхнула форму.

Жидкие аплодисменты раздались у нее за спиной, и девушка усмехнулась.

– Очередная переработка, мисс Браун. Я за это не доплачиваю.

– Я в курсе, Гриф, – Лаура сняла перчатки и закинула их в мусорное ведро.

– Тогда зачем торчишь здесь? Ожидаешь от меня похвалы?

Лаура подошла к умывальнику. Она несколько раз зачерпнула ледяную воду и сбрызнула ею лицо.

– Ну, так я тебе скажу, – наблюдая за ней, продолжил Гриф, – что это пустая трата времени.

– Ты прекрасно знаешь, почему, – ответила Лаура, вытираясь одноразовым полотенцем. – Ты единственный, кто взял меня на работу.

– Тю! – Гриф облокотился о перила. – И это повод сидеть на этой прекрасной многообещающей работе дольше обычного?

– Это мой способ сказать спасибо.

– Дерьмовый способ.

Лаура прижала палец к ручке шкафчика, но определитель снова замигал красным. Сработало токовое предупреждение, и девушка быстро отдернула руку. Следующая же неудачная попытка закончилась более мощным разрядом. Лаура выругалась.

– Дай-ка сюда! – Гриф отодвинул девушку в сторону и открыл дверцу шкафчика. – Та-дам!

– Спасибо.

– Скажи мне, Лаура, насколько человек может быть гордым? – вдруг спросил Гриф.

– Не знаю, а что?

– Ну, если б меня спросили, насколько ты гордая, я бы ответил, что процентов на сто. Но разве это предел?

Лаура пожала плечами.

– Я видел, как вчера ты уходила с работы, – продолжил он. – Здорово, наверное, мокнуть под дождем в одной майке?