Записки о Петербурге. Жизнеописание города со времени его основания до 40-х годов X X века

Неподалеку от усадьбы Разумовского, на другой стороне Невского проспекта, в елизаветинские времена был дворец другого ее фаворита — И. И. Шувалова. А немного дальше, на Садовой улице, помещалась 1айная канцелярия. В середине XIX века, во время перестройки одного из зданий на Садовой в его подвале нашли старый подземный ход, скелеты замурованных в стену людей, камеру с орудиями пытки, цепи, кандалы, переносную кузницу.

Но вернемся к рассказу о созданиях Растрелли. Зимний дворец в своем современном виде — четвертый из стоявших на этом месте. Первый по времени, построенный для Петра I, располагался на берегу Зимней канавки, на месте нынешнего Эрмитажного театра. Рядом с Зимним дворцом был дворец генерал-адмирала Ф. М. Апраксина. После его смерти дворец по завещанию Апраксина перешел к Петру II. Императрица Анна Иоанновна велела сделать к дворцу Апраксина пристройки и некоторое время жила в нем. В 1732 — 1737 годах Растрелли возвел для нее новый Зимний дворец. Он был красивым, но следующей императрице — Елизавете — показался тесноватым. Поэтому в 1754 году на его месте Растрелли заложил новый Зимний дворец. Его строительство затянулось почти на десять лет, главным образом из-за нехватки денег. Елизавета торопила зодчего, и он был готов закончить постройку раньше, если будут необходимые средства. Императрица обещала, но все оставалось по-прежнему. Растрелли даже заболел от переживаний. Елизавета так и не дождалась завершения работ, она умерла раньше. Строительство Зимнего дворца было закончено лишь в 1762 году, а внутренняя отделка — в 1769-м. Зимний дворец стал шедевром творчества Растрелли. Сам зодчий писал: «Строение каменного Зимнего дворца создается для одной славы всероссийской».

После завершения работ из окон дворца открылась неприглядная картина: вся площадь перед ним была завалена строительными отходами, мусором, накопившимся за десять лет. Тогда в Петербурге обнародовали указ: жители могли брать с площади все, что им приглянулось в этих залежах. Результат был замечательный: к вечеру того же дня Дворцовая площадь оказалась очищенной. К сожалению, интерьеры Зимнего дворца, выполненные по проекту Растрелли, не сохранились: их уничтожил пожар 1837 года. При восстановлении в первоначальном виде были воссозданы только фасады дворца.

Другим шедевром творчества Растрелли в Петербурге стал собор Смольного монастыря, в который религиозная Елизавета хотела удалиться в старости. Проект этого монастыря был задуман Растрелли как великолепный архитектурный аккорд, в котором центром композиции становился собор. Но после смерти императрицы строительство замерло, поскольку новая царственная заказчица была поклонницей входящего в моду классицизма. Под наблюдением Растрелли успели лишь подвести под крышу Смольный собор. В 1832—1835 годах его достроил архитектор В. П. Стасов.

Смольный собор — одно из лучших творений зодчества в Петербурге. Другой прославленный архитектор нашего города, Дж. Кваренги, проходя мимо него, всякий раз снимал шляпу в знак почтения перед гением Растрелли. «Здание внутри так красиво по архитектурным линиям и так в нем радостно и светло, что его можно считать одной из лучших русских церковных построек... Собор и здания келий охвачены невысоким забором... а по углам поставлены легкие башенки, точно все это задумано для блестящего празднества» (В. Я. Курбатов. «Петербург»).

«Празднество» творчества Ф. Б. Растрелли в Петербурге закончилось с царствованием Елизаветы. Барокко казалось несозвучным новой эпохе — и гениальный зодчий остался не у дел. В 1763 году придворный архитектор Растрелли вышел в отставку, а затем уехал в Митаву — к герцогу Курляндскому Бирону. Умер он в 1771 году — по одним сведениям, в Митаве, по другим — в Петербурге. То, что неизвестно даже место, где умер великий зодчий, означает, что забвение его было полным. Это особенно горько потому, что праздничные творения Растрелли остались его удивительным подарком Петербургу на счастье. «Растрелли дошел в лучших своих сооружениях до полной гармонии и тем сделал невозможной работу в этом стиле мастерам меньшего размаха. Со смертью его наступил конец и самому стилю... Много из сооружений гениального мастера и его учеников уже исчезло, но то, что осталось, кажется неисчерпаемым и по-сказочному блестящим», — писал историк искусства В. Я. Курбатов.

Жизнь в Петербурге при Елизавете Петровне напоминает сказки из «Тысячи и одной ночи». Здесь случаются удивительные чудеса и превращения. Сама судьба императрицы схожа с историей Золушки, и она, попав наконец на праздник жизни, хочет, чтобы он не прерывался ни на миг.