Записки о Петербурге. Жизнеописание города со времени его основания до 40-х годов X X века

27 ноября 1825 года в Петербург из Таганрога пришло известие — умер Александр I. В тот же день Пэсударст-венный совет, Сенат, а затем войска, все чины и сословия столицы принесли присягу новому императору — Константину Павловичу. Константин еще в 1822 году отказался от права на российский престол, и Александр I в 1823 году подписал манифест о переходе права наследования к следующему брату — Николаю. Но, видимо, императорская фамилия полагала, что это — дело семейное, и акт об отречении Константина сохранялся в тайне. Поэтому, хотя в 1бсударственном совете было зачитано духовное завещание покойного императора о передаче престола Николаю, это не могло отменить традиционного правила престолонаследия (по закону император не имел права завещать власть кому-либо по своему усмотрению). После присяги в Петербурге ждали приезда нового императора (Константин, наместник в Польше, жил в Варшаве), а Николай Павлович — его манифеста с отречением от престола. Константин медлил и с тем, и с другим, замкнулся в Варшаве и не принимал посланцев из столицы. Вероятно, искушение властью было сильно: три года назад он отказался от нее, а теперь откладывал формальное отречение.

Этот неожиданный период междуцарствования (27 ноября — 13 декабря) и подтолкнул тайное общество к решительным действиям, хотя «столица, где должно было все решиться, заключала в себе небольшое число членов. Прочие были рассеяны по всему пространству обширнейшей Российской империи... Несмотря на то, обстоятельства показались такими благоприятными, что оно решилось испытать свои силы и подвергнуться всем личным бедствиям, в которые неудача должна была погрузить их. Они давно уже обрекли себя служению Отечеству и презрели страх бесславия и позорной смерти» (С. П. Трубецкой. «Записки»).

Спустя полтора с лишним столетия мы можем оценить дальновидность их цели: «они всем сердцем и всею душою желали: поставить Россию в такое положение, которое упрочило бы благо государства и оградило его от переворотов, подобных Французской революции, и которое, к несчастью, продолжает еще угрожать ей в будущности» (С. П. Трубецкой). Для понимания этой опасности не надо было обладать особой прозорливостью: в памяти старшего поколения сохранились ужасы Французской революции и зверства пугачевщины.

Между тем положение законного наследника престола — Николая оставалось сложным и неопределенным. 3 декабря в Петербург доставили письмо Константина об отречении, но «Константин Павлович не сделал никакого ответа, который бы мог послужить доказательством для народа, что он добровольно отказывается от престола и уступает его ближайшему по себе наследнику. Говорили, что ответ, которым он предоставлял престол на волю желающего, был написан в самых неприличных выражениях. .. Должны были удовлетвориться напечатанием писем Константина Павловича об отречении покойному императору, писанных в 1822 году», — вспоминал С. П. Трубецкой. Новая присяга, на этот раз императору Николаю I, была назначена на 14 декабря. А. Е. Розен в «Записках декабриста» рассказывал: «12 декабря вечером я был приглашен на совещание к Рылееву и князю Оболенскому; там застал я главных участников 14 декабря. Постановлено было в день, назначенный для новой присяги, собраться на Сенатской площади, вести туда сколько возможно будет войска под предлогом поддержания прав Константина... Если главная сила будет на нашей стороне, то объявить престол упраздненным и ввести немедленно временное правление из пяти человек по выбору 1о-сударственного совета и Сената... В случае достаточного числа войска положено было занять дворец, главные правительственные места, банки и почтамт для избежания всяких беспорядков. В случае малочисленности военной силы и неудачи надлежало отступить к Новгородским военным поселениям. Принятые меры к восстанию были неточны и неопределительны».

Авантюрность этого плана очевидна, но это еще не значило, что он был обречен на провал. Сколько переворотов совершалось под лозунгами, не совпадающими с их истинными целями! Как принято в подобных предприятиях, в первую очередь положено занять Зимний дворец, банки, почтамт. Отступать к военным поселениям в случае неудачи решено потому, что восставшие рассчитывали найти там поддержку: страшные условия жизни в этих поселениях приводили к частым бунтам. Спустя несколько лет после событий на Сенатской площади, в 1831 году, военные поселения Новгородской губернии охватило восстание, которое подавляли при помощи армии.