Записки о России. XVI — начало XVII в.

Мой дорогой Даней, когда я беседую в душе
С моими лондонскими друзьями, желанными товарищами и тобой более других,
Я чувствую тысячу уколов глубокой скорби
При мысли, что с суши на море, от счастья к злосчастью я ушел.
Я покинул мою родину совсем как безумец,
И в незнакомой мне земле вращался среди русских —
Людей чрезмерно грубых, к порокам низким склонных,
Народа, способного быть в свите Бахуса, поскольку пьянство в их природе[545]

.Пьянство — все их наслажденье, баклага — все, за что они держатся,
А если однажды имеют трезвую голову, то и тогда нуждаются в советчике.
Если он пригласил на праздник друзей, то не будет скупиться:
Для них к обеду достанет дюжину сортов питья,
Таких напитков, какие есть у него и водятся в этой стране,
Но главными будут два: один зовется квас[546], на нем живет мужик.Он легко приготавливается и водянист, но несколько терпкий на вкус,
Другой — мед[547] из пчелиного нектара, которым они склеивают губы[548].А если он идет в гости к соседу,
Он не заботится о еде, если есть что выпить.
Возможно, мужик имеет веселую, обходительную жену,
Которая служит его грубым прихотям, — он все же ведет животную жизнь,
Предпочитая мальчика в постели женщине.
Такие грязные грехи одолевают пьяную голову.
Жена, чтобы вернуть долги пьяного мужа,
Бросается от вонючей печи к дружку, превращая в публичный свой дом.
Неудивительно, что с такими низкими и звериными нравами
Они делают с помощью топора и рук своих главных богов.
Их идолы поглощают их сердца, к богу они никогда не взывают[549].
Кроме, разве Николы Бога[550], который висит на стене.Дом, в котором нет нарисованного бога или святого[551],
Не будет местом их посещения, — это обиталище греха.
Кроме их домашних богов, в открытых местах
Стоят кресты[552], на которые они крестятся, благословляя себя рукой.
Они преданно кланяются, касаясь лбом земли,
Нет ничего более лживого, чем их жалкие одежды.
Даже самый ничтожный из них ездит верхом,
Женщина также, в отличие от нашей, ездит рысью верхом[553].
В ярких цветных одеждах мужчины и женщины ходят
На каблуках. Все, кто имеют деньги, взбираются на каблуки[554].
Каждая женщина носит висячее кольцо в ухе[555]
Согласно древнему обычаю, некоторые этим весьма горды.
Походка их степенна, а выраженье лиц мудро и печально,
Но все же они следуют плотским грехам, привычке к недостойной жизни.
Не видя стыда в сведении счетов в разврате
С кем-то; они не заботятся скрыть свои безрассудства[556].
Едва ли не самый беднейший во всей земле мужчина
Покупает ей румяна и краски, позволяя жене это,
С их помощью она мажет и красит свою смуглую кожу,
Наряжается и подводит свое закопченое лицо, брови, губы, щеки, подбородок[557].
Да и те, кто честны, если они здесь есть,
Делают то же: мужчина может открыто видеть
На щеках у женщин краску,
Как пластырь, настолько толст их слой, что лица их похожи на лица шлюх.
Но поскольку такова их привычка, а коварство дам известно.
То, ежедневно красясь, они достигают успеха,
Наложат краски так, что и самого благоразумного
Введут легко в заблуждение, если он доверится своим глазам.
Я немало размышлял, что за безумие их заставляет краситься,
Сравнивая, как безучастно ведут они хозяйство с принужденьем.
Редко — только в церкви или на свадьбе —
Мужчина может увидеть богато наряженную госпожу вне ее дома[558].
Русский мнит, что пожинает сам плоды ее достоинств,
Поэтому держит ее взаперти, уверенный, что она не с другим[559].
Вот все, друг Даней, что я хотел написать тебе,
Описывая русскую страну, ее мужчин и женщин.
Позднее я, возможно, еще напишу и о другом
Тебе и другим моим друзьям, о том, что видел сам,
И о другом, что принесет справедливая молва.
Кончаю любящие строки и посылаю тебе «прощай».