Записки о Шерлоке Холмсе

– Возвратившись в Лондон, я заявился к модистке. Она тотчас признала на фотографии своего постоянного заказчика – мистера Дербишира, женатого на страстной щеголихе, обожающей роскошные туалеты. Не сомневаюсь, что Стрейкер именно из-за этой дамы влез по уши в долги и, пытаясь их погасить, придумал этот злосчастный план.

– Вы не объяснили только одно, – проговорил полковник. – Где же Звездный провел все это время?

– А, Звездный… Он вырвался на свободу, и его приютил один из ваших соседей. Думаю, нам стоит его амнистировать. А, вот и Клэпем-Джанкшн? Минут через десять прибудем на вокзал Виктория. Если вы не прочь выкурить у нас сигару, полковник, охотно поделюсь с вами всеми прочими подробностями, какие будут вам интересны.

Желтое лицо

Эти краткие очерки повествуют о многочисленных эпизодах, в которых ярко проявилась редчайшая одаренность моего компаньона, а мне довелось оказаться свидетелем и порой участником запутанных драм. Я, вполне естественно, предпочитал подробнее останавливаться на успехах, а не на неудачах Шерлока Холмса. И побуждала меня к этому отнюдь не забота о его репутации: ведь именно тогда, когда Холмс оказывался в тупике, он особенно поражал энергией и многообразием таланта. Слишком часто случалось так, что если он терпел провал, то и никому другому не удавалось преуспеть и загадка оставалась загадкой. Иногда, впрочем, бывало, что, несмотря на заблуждения Холмса, истина тем не менее выплывала наружу. В моих заметках найдется с полдюжины подобных историй; случай со вторым пятном и дело, о котором я собираюсь рассказать, относятся к числу самых примечательных.

Шерлок Холмс редко упражнялся физически ради самого упражнения. Немногие могли превзойти его в мускульной силе, а в своем весе он был, несомненно, одним из лучших боксеров, мне известных; однако бесцельное телесное напряжение он считал напрасной тратой энергии и почти всегда начинал действовать, только когда этого требовала его профессия. В таких случаях он не знал усталости и упорно шел к цели. Удивительно, что и без постоянной тренировки он неизменно бывал в форме; правда, придерживался самой скромной диеты и сохранял образ жизни, близкий к аскетическому. Временами Холмс прибегал к кокаину, но других пороков за ним не водилось, а этим снадобьем он словно бы протестовал против монотонности существования, если расследований оказывалось недостаточно и в газетах не попадалось ничего интересного.

Как-то ранней весной Холмс пребывал в таком расслабленном состоянии, что отправился со мной в Парк, где на вязах пробивались первые несмелые побеги и клейкие копьевидные почки каштанов только начинали разворачиваться в пятиперстные листики. Мы бродили по парку часа два, едва перебросившись несколькими словами, как и подобает двум компаньонам, отлично знающим друг друга. На Бейкер-стрит вернулись уже около пяти.

– Прошу прощения, сэр, – обратился к Холмсу мальчик-слуга, открывая нам дверь. – Тут один джентльмен вас спрашивал, сэр.

Холмс глянул на меня с упреком:

– Вот вам и прогулка среди бела дня! И этот джентльмен ушел?

– Да, сэр.

– Ты предложил ему войти?

– Да, сэр, он зашел, чтобы вас дождаться.

– И долго он ждал?

– Полчаса, сэр. Очень беспокойный джентльмен, сэр. Все время расхаживал туда-сюда и топал ногой. Я ждал за дверью, сэр, и все слышал. Наконец выскочил в коридор и крикнул: «Да явится он когда-нибудь или нет?» Так прямо и сказал. «Вам нужно только самую чуточку подождать», – говорю я. «Тогда я подожду на свежем воздухе, а то тут дышать нечем, – ответил он. – Скоро вернусь». Схватился и ушел, никак его мне было не удержать.

– Ну что ж, ты сделал что мог, – проговорил Холмс, направляясь в нашу гостиную. – Однако, Ватсон, это очень досадно. Мне до зарезу нужно заняться каким-нибудь дельцем, а тут, судя по нетерпеливости посетителя, наклевывалось что-то важное. Вот те на! На столе трубка – но не ваша. Должно быть, гость оставил. Отличная вересковая трубка с превосходным длинным чубуком, который владельцы табачных лавок именуют янтарным. Интересно, сколько настоящих янтарных мундштуков насчитывается в Лондоне? Это целая коммерческая отрасль – снабжать фальшивый янтарь фальшивыми мухами. Наш визитер, вероятно, был крайне расстроен, если забыл прихватить трубку, которой явно очень дорожит.

– Почему вы так решили?

– Ну, такую трубку я оценил бы примерно в семь с половиной шиллингов. А ее, как видите, чинили дважды: один раз – деревянную часть и один раз – янтарную. Причем каждая починка – заметьте, с использованием серебряных скреп – стоила наверняка дороже, чем сама трубка. Вывод: владелец очень дорожит своей трубкой, если предпочитает ее чинить – вместо того, чтобы за те же деньги купить себе новую.

– Что-нибудь еще? – спросил я, наблюдая, как Холмс вертит трубку в руке и с присущим ему задумчивым видом пристально ее изучает.

Он выставил трубку напоказ и постучал по ней длинным тонким указательным пальцем на манер профессора, который, читая лекцию о строении скелета, постукивает по кости.