Читаем Записки о войне полностью

Туман весенний стелется. Над лесомПоплыл, курясь, прозрачный сизый дым.И небо стало пепельно-белесым.Каким-то близким, теплым и родным.Тоска и грусть. С утра на воздух тянет.И я иду куда глаза глядят:В леса, где даль стволы дерев туманит,На речку снежную, где проруби блестят.Мечтаю. Думаю. Брожу среди развалинРазбитого снарядами села.Повторены зеркалами проталинОстатки хижин, выжженных дотла.Стволы берез с оббитыми ветвями.Меж них – прямые остовы печей.Зола и мусор серыми буграмиДа груды обгорелых кирпичей.Орешник, елки, тонкие осиныСплошь в воробьях. Все утро в головеСтоит веселый щебет воробьиныйИ тонет взор в неяркой синеве.От ветра жмуришься, слегка сдвигаешь брови.Снег сходит медленно, и, на земле сыройОттаяв, проступают лужи крови,Следы боев, гремевших здесь зимой.1916Действующая армия<p>У орудия</p>Взлетит зеленой звездочкой ракетаИ ярким, лунным светом обольетБлиндаж, землянку, контуры лафета,Колеса, щит и, тая, – упадет.Безлюдье. Тишь. Лишь сонные патрулиРазбудят ночь внезапною стрельбой,Да им в ответ две-три шальные пулиСо свистом пролетят над головой.Стою и думаю о ласковом, о милом,Покинутом на теплых берегах.Такая тишь, что кровь, струясь по жилам,Звенит, поет, как музыка в ушах.Звенит, поет. И чудится так живо:Звенят сверчки. Ночь. Звезды. Я один.Росою налита, благоухает нива.Прозрачный пар встает со дна лощин,Я счастлив оттого, что путь идет полями,И я любим, и в небе Млечный Путь,И нежно пахнут вашими духамиМоя рука, и волосы, и грудь.1916Действующая армия<p>Ночной бой</p>В цепи кричат «Ура!». Далеко вправо – бой.Еловый лес пылает, как солома.Ночная тишь разбужена пальбой,Раскатистой, как дальний рокот грома.Ночной пожар зловещий отблеск льет.И в шуме боя, четкий и печальный,Стучит, как швейная машинка, пулеметИ строчит саван погребальный.1916Действующая армия<p>Ранение</p>От взрыва пахнет жженым хлебом.Лежу в крови. К земле приник.Протяжно за далеким гребнемНесется стоголосый крик.Несут. И вдалеке от бояУж я предчувствую вдалиТебя, и небо голубое,И в тихом море корабли.1917Румфронт<p>Уличный бой</p>Как будто мяч тугой попал в стекло —День начался от выстрела тугого.Взволнованный, не говоря ни слова,Я вниз сбежал, покуда рассвело.У лавочки, столпившись тяжело,Стояли люди, слушая суровоХолодный свист снаряда судового,Что с пристани поверх домов несло.Бежал матрос. Пропел осколка овод.На мостовой лежал трамвайный провод,Закрученный петлею, как лассо.Да жалкая, разбитая игрушка,У штаба мокла брошенная пушка,Припав на сломанное колесо.1920<p>Современник</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии