Переулочек, переул…Горло петелькой затянул.Тянет свежесть с Москва-реки.В окнах теплятся огоньки.Покосился гнилой фонарь —С колокольни идет звонарь…Как по левой руке – пустырь,А по правой руке – монастырь,А напротив – высокий клен,Красным заревом обагрен.А напротив – высокий клен,Ночью слушает долгий стон.Мне бы тот найти образок,Оттого что мой близок срок,Мне бы снова мой черный платок,Мне бы невской воды глоток.
[1940]
№ 45 к стр. 176
Уложила сыночка кудрявогоИ пошла на озеро по воду,Песни пела, была веселая,Зачерпнула воды и слушаю:Мне знакомый голос прислышался,Колокольный звонИз-под синих волн,Так у нас звонили в граде Китеже.Вот большие бьют у Егория,А меньшие с башни Благовещенской,Говорят они грозным голосом:«Ах, одна ты ушла от приступа,Стона нашего ты не слышала,Нашей горькой гибели не видела.Но светла свеча негасимаяЗа тебя у престола Божьего.Что же ты на земле замешкаласьИ венец надеть не торопишься?Распустился твой крин во полунощи,И фата до пят тебе соткана.Что ж печалишь ты брата-воинаИ сестру голубицу схимницу,Своего печалишь ребеночка?..»Как последнее слово услышала,Света я пред собой не взвидела,Оглянулась, а дом в огне горит.
Март, 1940
№ 46 к стр. 181
Когда погребают эпоху,Надгробный псалом не звучит,Крапиве, чертополохуУкрасить ее предстоит.И только могильщики лихоРаботают. Дело не ждет!И тихо, так, Господи, тихо,Что слышно, как время идет.А после она выплывает,Как труп на весенней реке, —Но матери сын не узнает,И внук отвернется в тоске.И клонятся головы ниже,Как маятник, ходит луна.Так вот – над погибшим ПарижемТакая теперь тишина.
[5 августа 1940]
№ 47 к стр. 182
Колыбельная
Далеко в лесу огромном,Возле синих рек,Жил с детьми в избушке темнойБедный дровосек.Младший сын был ростом с пальчик, —Как тебя унять,Спи, мой тихий, спи, мой мальчик,Я дурная мать.Долетают редко вестиК нашему крыльцу,Подарили белый крестикТвоему отцу.Было горе, будет горе,Горю нет конца,Да хранит святой ЕгорийТвоего отца.
1915. Царское село
№ 48 к стр. 183
И мальчик, что играет на волынке,И девочка, что свой плетет венок,И две в лесу скрестившихся тропинки,И в дальнем поле дальний огонек, —Я вижу все. Я все запоминаю.Любовно-кротко в сердце берегу.Лишь одного я никогда не знаюИ даже вспомнить больше не могу.Я не прошу ни мудрости, ни силы.О, только дайте греться у огня!Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,Веселый бог не посетит меня.