Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966

Ну да, что-нибудь вроде Роберта Рождественского. Я спросила, нравятся ли ей его стихи.

– Не читала и читать не стану! Поэт – это человек, наделенный обостренным филологическим слухом. А у него английское имя при поповской фамилии. И он не слышит. Какие уж тут стихи!

Потом Анна Андреевна надела очки, порылась в сумочке и вынула оттуда письмо. Снова от Вигорелли. На этот раз благодарность за воспоминания о Модильяни, ею присланные, а затем сообщение о ее будущем триумфальном путешествии по Италии[132]. Она сунула письмо обратно и целую минуту с ожесточением запихивала глубже и глубже.

– Тут уж пошла петрушка, – говорила она, комкая внутри сумки письмо.

– Анна Андреевна, это не петрушка, это правда! Вы поедете, вы снова увидите Италию!

– Нет, петрушка, петрушка…

Я спросила, получила ли она еще письмо от мальчика из Лодейного Поля?

– Да, и прекрасное. Вот что значит великая страна: после такого гноя, крови, смрада, мрака приходят такие мальчики… От них всё скрыли, а они всё нашли… И откуда приходят? Из Лодейного Поля!..¹¹⁹

28 марта 64 Вечером поздно я поехала к Анне Андреевне (к Алигер). Хозяйки нет дома, у Анны Андреевны гости. Все в столовой, вокруг большого стола: Ника, Юля Живова, Копелевы – Лев Зиновьевич и Раиса Давыдовна[133]. Мне показалось, все какие-то невеселые. Анна Андреевна сидит на диване отдельно. Полубольная, недобрая, хмурая. Велела мне сесть рядом: «Я сегодня совсем плохо слышу», – сказала она.

В облике у нее что-то новое, я не сразу поняла, чтб. Потом разглядела: другая прическа. Не челка, и не вверх и гладко, а одна прядь спущена посреди лба.

Означает ли эта перемена, что поездка ее в Рим решена и что Нина Антоновна уже принаряживает ее к поездке? Нина Антоновна режиссер, актриса – наверное, она и умелый гример.

Хочу, чтобы Анна Андреевна ехала, и боюсь, чтобы Анна Андреевна ехала. Поздно, поздно, она слишком больна. Вряд ли у нее хватит сил видеть Рим, а сил-то на поездку уйдет сколько!

Отвратительная неприятность: Иосиф позвонил на Ордынку к Ардовым откуда-то с дороги, спросил, как дела, на что Виктор Ефимович ответил: «Забудьте наш телефон. Здесь у вас никаких дел больше нет».

Верно сказала в прошлый раз Анна Андреевна: нож в спину.

Тут я сразу поняла ее недомогание. И что сей сон значит? Еще недавно он, тот же Ардов, написал заступническое письмо Толстикову. Взгрели его за это, что ли? Как бы там ни было, срам, срам и срам. Каково это было услышать Иосифу по дороге в ссылку! Столь неожиданный ответ из того дома, где его всегда привечали: Анна Андреевна, мальчики, Нина Антоновна, да и тот же Ардов.

– Ужасно! – сказала Анна Андреевна с искаженным лицом. И повторила: – Ужасно!

Извинившись перед гостями, она увела меня к себе в комнату и там, под секретом, сообщила одну горькую новость: Толя отчислен от Сценарных курсов. Эту беду она тоже как-то связывает с Ардовым.

Мы вернулись. Пришла Маргарита Иосифовна. Она была приветлива, но час поздний, всем уже пора. Гости поднялись. Разговаривали, одеваясь в передней и в столовой. Тут раздался звонок и вошла Тамара Владимировна. «Я на минутку, мне надо потолковать с Львом Зиновьевичем об издании»[134]. Разговор между ними был быстрый, а потом, стоя в передней, Тамара Владимировна попросила меня передать привет Фриде Абрамовне. «Пожмите ей руку, – сказала она. – Я всегда относилась к ней с уважением, а теперь уважаю в особенности». Мне было радостно услышать очередной восхищенный отзыв о Фридином шедевре. Передам с удовольствием.

Случилось так, что во время этого короткого разговора стояли в передней Анна Андреевна (вышедшая нас проводить), Тамара Владимировна, я – и хозяйка дома. Тамара Владимировна расспрашивала Анну Андреевну о здоровье, а я мельком глянула на Алигер. Разумеется, чтение на лицах – дело рискованное. Маргарита Иосифовна вежливо молчала. Спорить с гостями ее Высочайшей Гостьи ей, как женщине благовоспитанной, было неловко. Но мне показалось, что реплика Тамары Владимировны не доставила ей удовольствия. Улыбочка на лице была, мне показалось, ироническая.

Если я угадала верно, то остается вопрос: к кому или к чему относится ирония? К таланту Бродского? К заступничеству за Бродского? К Фридиной записи? К приветственным словам Тамары Владимировны?

1 апреля 64 День подарков. Мне, не мне. Анне Андреевне и не Анне Андреевне. Однако не от меня.

Я позвонила поздновато – можно ли придти?

– Да, да, и, пожалуйста, поскорее!

Я – поскорее. Пришла. Никакой причины спешить не оказалось.

Анна Андреевна в маленькой уютной комнате. Полулежит. Веселая, спокойная. Рассказала мне то, что я уже слыхала от Фриды: ей позвонил «человек из «Известий»», некто Гольцев¹²⁰, хочет придти: «он желает узнать мое мнение о таланте Бродского».