Записки Обыкновенной Говорящей Лошади

«Крымнаш», увы, не наш. «Крымнаш» – и не ваш. Это точно. Да, в 2014 году мы нарушили Ялтинское соглашение, которое прежде много раз подтверждали. Но разве та европейская конфигурация, которая была создана на Ялтинской конференции в 1944 году, за девяносто лет до нашего вторжения в Крым, не изменилась до неузнаваемости? Разве Латвия, Литва и Эстония, отданные Сталину Черчиллем и Рузвельтом, не стали независимыми государствами? Разве Польша, и Чехия, и Словакия не перестали быть «странами народной демократии» – нашими вассалами? Разве Германия не стала единой?

От того мира, который был установлен Большой тройкой в 1944-м, не осталось камня на камне.

Вопросы истории, Или история вопроса

Вчера, 25 ноября 2016 года, слушала по «Эху Москвы» в 10 вечера передачу под названием «2016». Вели ее Ксения Ларина и Виталий Дымарский. А в гостях у них был видный историк, крупный ученый Сергей Мироненко.

Имя Мироненко теперь у всех на слуху. Это он предал гласности документы, свидетельствующие о том, что эпизод с «28-ю героями-панфиловцами», которые будто бы, погибнув все до единого, остановили наступление немецко-фашистских войск на Москву, – фальшивка. Фальшивка хотя бы потому, что определил судьбу Москвы отнюдь не только бой у разъезда Дубосеково и не одна 4-я рота стрелкового полка. Как раз среди красноармейцев 4-й роты оказались и трусы, и предатели, а ее пулеметчики, видимо, не подбили в том бою ни одного фашистского танка.

Фальшиво звучат и слова политрука 4-й роты Клочкова, бесконечно повторяемые нашей пропагандой вот уже семьдесят пять лет: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!»

В октябре 1941 война против фашистской Германии велась не Россией, а СССР, и называлась она тогда не «Отечественной войной», а войной Советского Союза, оплота трудящихся всего мира, против мирового империализма и его ставленника Гитлера.

Да и не до громких фраз было в те отчаянные дни, когда гитлеровские генералы в свои цейсовские бинокли уже видели Кремль.

Люди моего поколения узнали о лживости легенды о «28» намного раньше, в 1966 году, из публикации в «Новом мире» В. Кардина. Кардин – мой товарищ по ИФЛИ, институту, названному позже «Лицеем в Сокольниках». Но это так, à1 propos. А отметить надо, что реакция нынешних и тогдашних властей была совершенно одинаковой. Разоблачение фальшивки о «28 героях» навлекло на журнал и его главного редактора, знаменитого Твардовского, огромные неприятности и, безусловно, сыграло немалую роль в разгроме «Нового мира» четыре года спустя…

Но я отнюдь не хочу умалять заслуг Мироненко. Исследование Мироненко куда авторитетней и полнее новомирского: он называет всех «панфиловцев» поименно и прослеживает дальнейшую судьбу выживших красноармейцев, опираясь на документы. И при всем том объясняет, какую важную роль в обороне Москвы сыграла дивизия генерала Панфилова и все другие дивизии, переброшенные с Дальнего Востока к столице. И наконец, Мироненко называет автора легенды о «28 панфиловцах», что для меня тоже немаловажно.

Имя этого автора – Кривицкий Александр Юльевич. Журналиста Кривицкого я знала. И свидетельствую: Кривицкий был один из самых поганых приспособленцев и фальсификаторов, каких я встретила на своем долгом веку.

По-моему, весьма примечательно, что лживая легенда была создана лживым пером.

К этому хочу добавить только одно: отнюдь не все тогдашние писатели и журналисты врали. Ни А. Твардовский, всю войну провоевавший в действующей армии, сочинивший своего «Теркина…», а также, наверное, сотни материалов для газет; ни Илья Эренбург, который каждый день (подчеркиваю, каждый день) публиковал статьи в «Красной звезде» и в других печатных изданиях, ни разу (подчеркиваю, ни разу) не были замечены в выдумках, которые они выдавали бы за правду!

Но тут я явно отвлеклась от передачи «2016» и от историка Сергея Мироненко. А ведь передача с ним была, можно сказать, на главную, самую животрепещущую тему: надо или не надо говорить правду и не только о жертвах сталинизма, но и о сталинских палачах.

Мироненко, по-моему, справедливо отмечает, что спустя более трех четвертей века трудно разобраться с жертвами и палачами. Я это хорошо понимаю.

Люди моего поколения помнят, что весь костяк НКВД при Ягоде был уничтожен Сталиным. Хотя многие из этого костяка были чекистами еще ленинского набора. Все равно их жертвами не назовешь. А после палачей Ягоды пришел черед и палачам Ежова, правившим бал в годы Большого террора (1936–1938). Даже термин возник тогда – «ежовщина». Но и «ежовцев» сменили палачи Берии. Однако и «ежовцы» не воспринимаются нами как жертвы.

А ведь в НКВД шли не добровольно, шли по партийной мобилизации… И попробуй откажись. Или попробуй уйди из «органов» с формулировкой уволился «по собственному желанию».