Записки Обыкновенной Говорящей Лошади

Словом, Неизвестный – человек со своей биографией. Его на Руси знают. В каком-то смысле он даже символ. Символ смелости и независимости.

Ну а что, например, я знаю о Никасе Сафронове? Знаю, что он пишет портреты на заказ. За хорошее, как теперь говорят, бабло. Знаю, что интеллигентные люди – и небогатые, и те, что попали в списки «Форбс», – его картин не покупают.

Но вот читаю уже в 2016 году в «Аргументах и фактах», газете, которая вроде бы и не считается «желтой», интервью с Никасом Сафроновым.

И вот что сей художник говорит:

…Ну, если серьезно, я никогда не хотел славы. И только на четвертом курсе Суриковского училища… мне приснился сон, где я хожу по галерее с моими картинами (которых в реальной жизни я еще не написал), а какой-то дед все меня поправляет: здесь не такой цвет, здесь графика хромает. В один момент я оборачиваюсь и вижу, что дед – это Леонардо да Винчи. Он бросает мне странный шар. Я его поймал…[24]

Итак, снова Леонардо да Винчи. Вдобавок вещий сон… с шаром. Явно «в один момент» реинкарнация, то есть перевоплощение «деда» Леонардо… в юного Никаса, студента Суриковского училища.

Как писал Зощенко, «оба два», что Неизвестный, что Сафронов, стали Леонардо да Винчи… Не много ли их?

«Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…»

Хорошо бы закончить эту заметку Никасом Сафроновым. Чего с него, хвастуна, взять. Но не тут-то было…

Мих. Мих. Жванецкий в 1970–1990-х годах, безусловно, стал любимым сатириком советской интеллигенции. Помню, как он выходил с потрепанным портфелем в битком набитые публикой конференц-залы и читал там свои дико смешные миниатюры. Жванецкого никогда не покидали ни чувство юмора, ни безупречный вкус.

Чего не скажешь о режиссере Марке Розовском. Иначе Розовский не сравнил бы на ТВ Жванецкого с… Моцартом.

Чувствуете, какая в этом сравнении заключена глубокая мысль? Зачем уподоблять нашего замечательного русского сатирика русским же Ильфу и Петрову или Зощенко? Он гений мирового масштаба. Моцарт!

Глобальность плюс заносчивость стали в РФ, на мой взгляд, приметой времени. А уж когда речь заходит о писателях – «пролетариях умственного труда», – то тут уж вовсе оказывается, что они впереди планеты всей. И в этом либералы явно опережают патриотов. Если послушать «Новую…» и ее любимого автора Роста, то получается, что в России (цитирую): «Белла Ахатовна Ахмадулина, прекрасная Белла, была последним первым поэтом…» Таких, как она, первых, «у нас всех больше не будет. Никогда!» По-моему, так даже о Пушкине не говорили. Но о мертвых либо хорошо, либо ничего… Оставим Ахмадулину в покое. Первым поэтом она, слава богу, никогда не была.

Остановимся на не менее вопиющем казусе: вот писатель В. Войнович. Недавно у него вышла новая книга – «Малиновый пеликан». Но еще до этого о нем, своем старшем друге, рассказала нам Виктория Токарева в журнале «Сноб».

Ну, во-первых, пишет Токарева, он подобен «горьковскому Данко». «…Данко разорвал себе грудь, достал сердце и понес его, как факел. Охота ему разрывать свою грудь? Но он должен был освещать путь идущим. Та же позиция у Войновича».

Далее Токарева рассказывает, как Войновича преследовали советские власти. Но он все равно «жертвовал жизнью ради правды». И все кончилось тем, что его «выгнали из страны». Вроде бы довольно типичная история для детей оттепели. Многие из них были вынуждены покинуть СССР. Однако на чужбине, если верить Токаревой, с «Данко» Войновичем произошли чудеса. Из борца он превратился в эдакого лоха, в совершенно не приспособленного к жизни человека.

Оказавшись в эмиграции, повествует Токарева, он (В. Войнович. – Л. Ч.) издавался миллионными тиражами. У него скапливались большие суммы. И где они? «Просочились сквозь пальцы как вода».

Естественно, это чудесное превращение из Данко в лоха вызывает у Токаревой умиление. «В его непрактичности, – пишет она, – есть что-то чистое, детское, трогательное».

Прочла эти строки раз десять. И, как в случае с Неизвестным – то клоном самого Леонардо да Винчи, то клоном Микеланджело, – совершенно обалдела!

Какие такие «большие суммы» просачивались сквозь пальцы Войновича? Какими такими многомиллионными тиражами издавались в ФРГ его произведения?

Очевидно, Токарева стала жертвой сказочек, которые сочиняли в ГБ еще во времена Андропова. Самая распространенная тогдашняя сказочка была о том, что диссиденты типа Войновича, немного подиссидентствовав для виду, бегут на Запад за длинным долларом – то бишь Иудиными сребрениками. Кучу долларов им, естественно, отваливает либо ЦРУ, либо Госдеп. И именно за их подрывную деятельность.