Читаем Записки Обыкновенной Говорящей Лошади полностью

И тут же я, конечно, вспомнила писателя Пильняка, сгинувшего на Лубянке, и его «Повесть непогашенной луны». В «Повести…» Пильняк рассказал об убийстве Фрунзе на операционном столе. Якобы некто (под некто явно подразумевался Сталин) заставил большого военачальника (вместо Фрунзе стояла фамилия Гаврилов) лечь на операцию, хотя он уже в ней не нуждался – язва у него зарубцевалась. Ну а потом по велению некто врачи дали Фрунзе слишком большую дозу наркоза – хлороформа. Так что военачальник умер, как теперь говорят, от передозировки. А на самом деле по тайному приказу свыше, то есть по сталинскому приказу.

«Повесть непогашенной луны» увидела свет в 1927 году в журнале «Новый мир», была тут же запрещена, а журнал изъят и уничтожен. По молодости лет я никак не могла прочесть эту «Повесть…». Тем не менее вспомнила. Стало быть, о «Повести непогашенной луны», то есть об убийстве Фрунзе, слухи не прекращались.

Заметим, слухи эти имели все основания возникнуть. Фрунзе было всего сорок лет, даже по тем временам – молодой человек. И считался он самым образованным, успешным и сильным военачальником из всех красных командиров – героев Гражданской войны. Его собирались сделать преемником Главвоенмора Троцкого. Прочили на пост наркома по военным и морским делам и на пост председателя Реввоенсовета. После смерти Фрунзе эти посты занял сталинский дружок Ворошилов. А Ворошилова как полководца люди ни в грош не ставили уже в 1920-х. А уж в годы Большого террора (1936–1938) не сомневались, что именно Ворошилов по указке Сталина уничтожил большую и лучшую часть комсостава Красной армии.

Ясно, что Сталину нужен был ничтожный Ворошилов, а не сильный Фрунзе. Вот он и убил Фрунзе. Логично.

Но каким образом возник слух об убийстве Ленина? Как Ленин мог стать жертвой Сталина?

Все знали, что Ильича лечили иностранные светила. Все знали, что при нем неотлучно находилась его жена Крупская и его сестра Маняша (Мария Ульянова). Да и преданные соратники-сообщники по Октябрьской революции еще оставались в его ближайшем окружении: и Каменев – Зиновьев, и Бухарин – Рыков, и Томский, и Преображенский – Пятаков. Наконец, сводки о здоровье Ильича в последние месяцы его жизни ежедневно печатались в газетах. Ленин был и впрямь тяжело, смертельно болен… Все равно слухи о том, что злодей Сталин убил великого Ленина, время от времени появлялись.

После кончины Ленина, высылки Троцкого и убийства Фрунзе наступило некоторое затишье. Казалось, что Сталин ограничится «выкорчевыванием» троцкистских «последышей» (официальный термин) из партийных рядов. Шли зловещие слухи о политизоляторах-тюрьмах, куда сажали всех заподозренных в троцкизме. Их то выпускали, то опять бросали в одиночные камеры этих страшных политизоляторов. И такая игра в кошки-мышки продолжалась до тех пор, пока троцкиста не доводили либо до смерти, либо до самоубийства… Естественно, что троцкистом можно было объявить каждого, кто недостаточно славил Кобу…

Все это время до самого 1934 года, когда убили Кирова, ознаменовалось только одной заметной смертью – жены Сталина и матери его детей Светланы и Василия – Надежды Аллилуевой.

Казалось бы, все, как положено. В «Правде» публикуется некролог, где сообщается, что Надежда Сергеевна Аллилуева «внезапно скончалась». Правда, болезнь, от которой умерла жена Сталина, не указана. Некролог подписан главными кремлевскими женами: Молотовой, Орджоникидзе, Каганович, Постышевой, Микоян.

Хоронят Аллилуеву со всеми возможными почестями. Гроб выставлен в ГУМе, который тогда не был торговым центром. Хоронят на Новодевичьем кладбище.

Тем не менее смерть Надежды сразу же обрастает странными слухами. Будто бы Сталин не захотел проститься с женой. Оттолкнул гроб с ее телом… Будто бы он счел эту смерть… предательством! И т. д. и т. п. И очень скоро люди шепотом сообщают друг другу, что Аллилуеву убил… Сталин. Правда, не намеренно, а случайно. Будто бы, войдя в комнату жены, он заметил, что занавеска на окне колышется, решил, что за занавеской спрятался «диверсант», «враг», выхватил револьвер и выстрелил.

Только после смерти Сталина, в начале оттепели мы узнали, что Аллилуева покончила с собой. Тогда же возник слух о том, что в ноябре 1932 года на праздничном застолье в Кремле в кругу соратников Коба при всех хамски обругал жену и она с плачем выскочила из-за стола и выбежала во двор. За ней кинулась Полина Жемчужина – жена Молотова.

Слух подтвердился. Это поведал В. М. Молотов уже в годы оттепели, находясь в опале, писателю Феликсу Чуеву, а тот запечатлел в книге «Сто сорок бесед с Молотовым». Причина самоубийства Аллилуевой – ревность. И с помощью Молотова – Чуева можно без труда реконструировать всю картину произошедшего…

Итак, 7 ноября. Большой праздник: пятнадцатая годовщина Октябрьской революции. В СССР одни успехи и достижения. «Сплошная коллективизация», крестьяне повсеместно загнаны в колхозы, кулачество уничтожено как класс, страна вооружается до зубов. Оппозиция разгромлена.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Япония Нестандартный путеводитель
Япония Нестандартный путеводитель

УДК 520: 659.125.29.(036). ББК 26.89я2 (5Япо) Г61Головина К., Кожурина Е.Г61 Япония: нестандартный путеводитель. — СПб.: КАРО, 2006.-232 с.ISBN 5-89815-723-9Настоящая книга представляет собой нестандартный путеводитель по реалиям современной жизни Японии: от поиска жилья и транспорта до японских суеверий и кинематографа. Путеводитель адресован широкому кругу читателей, интересующихся японской культурой. Книга поможет каждому, кто планирует поехать в Японию, будь то путешественник, студент или бизнесмен. Путеводитель оформлен выполненными в японском стиле комиксов манга иллюстрациями, которые нарисовала Каваками Хитоми; дополнен приложением, содержащим полезные телефоны, ссылки и адреса.УДК 520: 659.125.29.(036). ББК 26.89я2 (5Япо)Головина Ксения, Кожурина Елена ЯПОНИЯ: НЕСТАНДАРТНЫЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬАвтор идеи К.В. Головина Главный редактор: доцент, канд. филолог, наук В.В. РыбинТехнический редактор И.В. ПавловРедакторы К.В. Головина, Е.В. Кожурина, И.В. ПавловКонсультант: канд. филолог, наук Аракава ЁсикоИллюстратор Каваками ХитомиДизайн обложки К.В. Головина, О.В. МироноваВёрстка В.Ф. ЛурьеИздательство «КАРО», 195279, Санкт-Петербург, шоссе Революции, д. 88.Подписано в печать 09.02.2006. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 10. Тираж 1 500 экз. Заказ №91.© Головина К., Кожурина Е., 2006 © Рыбин В., послесловие, 2006 ISBN 5-89815-723-9 © Каваками Хитоми, иллюстрации, 2006

Елена Владимировна Кожурина , Ксения Валентиновна Головина , Ксения Головина

География, путевые заметки / Публицистика / Культурология / Руководства / Справочники / Прочая научная литература / Документальное / Словари и Энциклопедии