Записки одной курёхи

– Слушай, Машка! Вот кого надо слушать! – перебила ее мама. – Не твоих сальных визгунов!

Мама, папа и Валентина тащили меня в разные стороны. Когда подобное со мной делали в детстве и это происходило в деревне, я обычно убегала «на яму». Тогда все решалось просто.

– …Енох и Илия явятся и спросят: Валя, тебе многое было дано! Зачем ты делала это?..

Эта Валентина, как наша жердяйская Капа, не желала жить без поэзии и без возвышенного. Самый доступный способ получить то и другое разом – религия. При этом она была единственной женщиной, имеющей докторскую степень, в Академии Кабардино-Балкарии. Так что не страдала низкой самооценкой. Похоже, она и в самом деле была уверена, что пророки Енох и Илия специально сойдут с неба – и притом седьмого! – чтоб поучать и вразумлять ее.

«С такой профессией, да еще обладая мистическим сознанием, запросто можно чокнуться, – пожалела я ее. – Шутка ли – всю жизнь исследовать и предсказывать катастрофы».

Из слов Валентины мы узнали, что Антихрист уже пришел и навсегда пролегла грань между Светом и Тьмой. Мы уже не вольны перейти из одного лагеря в другой.

Мама увлекла Валентину в мою комнату. Она, как всегда, не упустила случая повоспитывать меня чужими устами.

– Ты скажи ей, Валя! Ну нельзя же всякую грязь на себя притягивать, – сказала мама и показала на мои стены, сплошь залепленные черно-белыми фотоснимками Цоя.

Валентина чуть наклонилась к маме, видно, хотела ей замечание сделать: второй раз видятся, а она «тыкает», но отвлеклась от чувства уязвленной гордости, разглядывая мои жутковатые стены.

– Бо-оже! – простонала она. – Культ мертвеца! Здесь же собирается вся грязь из астрала – утопленники, абортарии, самоубийцы!.. Ты его душе не даешь подняться! Отпусти его! – И с жаром, как с кафедры: – Вселенский план Провидения ведет мир к единству через любовь, человеческая душа сливается с Богом без утраты своего неповторимого «я»! Вселенский план Люцифера противоположен: враг лелеет мечту поглотить все собой. Цель его – парализовать волю и через мнимые удовольствия заставить нас страдать. Держись, ты должна оказаться вместе с героическими душами!

Валентина разволновалась еще пуще, как будто вдохновившись какой-то новой мыслью. Как я поняла двадцатью минутами позже, это была мысль о том, как, используя мамино желание воздействовать на меня с ее помощью, можно получить жилье. На две недели. Может быть, даже на месяц. Или вообще пока не будет куплена квартира в Загорске.

– Гляди, Маша! – восклицала Валентина, показывая на что-то за окном. – Деревья покрываются зеленью листьев и приносят плоды! Моря и реки тоже выполняют свое дело! Они не изнемогаются, но как установил Бог, так все и происходит! А вы не исполняете закона Господня. А каков закон? Не создай себе…

– Виктора Цоя, – сказала я.

– Правильно. Молись Силам, они дают волю превозмочь бедствия и напасти.

– Каким таким силам? – спросила я.

– Ангелы имеют сложную иерархию. – Валентина взглянула на папу, прислонившегося плечом к дверному косяку, как бы диагностируя его взглядом: будет ли критиковать ее в этот раз?

Нет никакого резона ссориться с хозяином квартиры, – даже ради истины. Папа улыбнулся.

– Есть Херувимы, Серафимы, Архангелы, Господства, Силы и Власти, – произнесла она, косясь на папу.

– Шпарите из труда «О небесной иерархии Дионисия Ареопагита»? – спросил папа, не выдержав.

– Да, – сухо отозвалась Валентина. – Дионисий был учеником апостола Павла, следовал за ним три года, вместе с Иисусовыми учениками погребал Богородицу… Так вот, Маша, Господь Саваоф летает на обитателях седьмого и шестого небес – ало-пылающих огненных шестикрылых херувимах, подобных молниям. На них никто не смеет взглянуть, даже прочие ангелы, до того их лики слепят. Рядом с ними могучие лазоревые серафимы с четырьмя лицами – человека, льва, быка и орла. Их тело полно глаз, а шум крыльев подобен шуму вражеского стана, на них же восседает сам Господь Саваоф…

– Один ка-ак огнегривый тигр, другой – как бык, исполненный очей, с ними голубой орел индий-ский… – пропела я из Борисова.

– Кто это? Он взыскан Господом! – воскликнула наша собеседница. – Он взыскан! Как я в Сарове! Ему дано было увидеть…

– Крылатый лев, бык… Влияние ассиро-вавилонских верований… – произнес отец и с задумчивым видом скрылся в своем кабинете.

– Да-да, он взыскан, – продолжала Валентина свое, игнорируя моего отца. – Вот как я в Сарове, когда мощи преподобного Серафима туда внесли. Я шла крестным ходом из Москвы, а потом, после службы, о которой преподобный говорил: и среди лета Пасху запоют, – я увидела крест! Крест на небе! Я не горжусь – но я была взыскана. Грозовое черное небо, и вдруг облака так лезвием четко-четко разрезаются в форме Андреевского креста! Потом за тучи зашла луна, и воссиял крест России! Господь открыл мне: когда умрет третий Кощей Бессмертный, Россия освободится. Первый Кощей – Сталин, второй – Маленков и третий Каганович. Я кричу: люди, смотрите – Господь благословил наконец Россию! И я поведала всем о том, что знала. И все люди сказали: а ведь Валентина права!..