Записки офисного планктона (сборник)

Как-то на столе у его секретарши она увидела книгу известного психолога, которым восторгалась Алина, и полюбопытствовала:

– Это вы читаете?

– Нет, это Климкиной, она давала почитать жене генерального, а сегодня он принес, просил ей вернуть.

Этого Света уже не могла стерпеть и, зайдя в его кабинет, практически с порога потребовала, чтобы Алина была уволена.

– Ты это что вздумала, как я ни с того ни с сего уволю человека?

– Я тебя никогда ни о чем не просила, мне противно знать, что она здесь работает, я вообще с ней ничего общего не хочу иметь.

– Я не понимаю, как ты себе это представляешь, она на хорошем счету в своем отделе и в командировках со мной хорошо себя проявила, должна же быть какая-то причина.

– Ты все можешь, и это можешь, просто вызови ее и попроси написать заявление.

– Да ты с ума сошла, деточка, успокойся, пожалуйста, и вообще, не кричи, – сказал он очень-очень тихо, но смотрел на нее грустно и строго и говорил с нажимом.

– Да ты боишься ее! – поняла Света. Ну, конечно, ведь Алина не только все знала о них, но и была знакома с его женой. – Тогда уволюсь я!

В тот же день Света сказала в отделе, что заболела, и больше на работе не появилась. Она переехала от мамы в старую бабушкину квартиру в другом районе Москвы, сменила номер мобильного телефона. Слава забрасывал ее электронными письмами, она не отвечала. Через две недели Алина зашла в его кабинет с заявлением об увольнении, которое пришло от Светы на адрес фирмы обычной почтой. Он молча подписал.

Эдуард Богуш Аренда

У нас в Киеве, на Подоле, много улиц с односторонним движением. С точки зрения оптимизации транспортных потоков это хорошо, но есть и проблема. Коренные жители и те, кто здесь постоянно работает, не всегда придерживаются правил дорожного движения. Ну согласитесь, глупо объезжать на машине два-три городских квартала, чтобы попасть в супермаркет или парикмахерскую, которая находится в пределах прямой видимости. И потому в середине дня, когда автомобильный поток не очень большой, появляется искушение незаметно проскочить по встречке.

Светлана пять лет работала в одном из банков, которые, как мухи мед, облепили уютный и немногоэтажный квартал возле набережной. Начинала с инспектора в отделе проблемных кредитов, но административный талант и служебное рвение буквально за три года сделали ее начальником отдела внутреннего аудита. Математический ум и уникальная юридическая чистота помыслов никогда не позволяли Светлане нарушать правила дорожного движения. Выезжая из подземной парковки, она всегда поворачивала налево, по направлению движения. Хотя автомобили, выезжавшие перед ней, частенько успевали прошмыгнуть тридцать метров вправо, до пересечения с соседней улицей, сэкономив таким образом метров пятьсот-шестьсот объездного пути.

Нельзя сказать, что искушение не посещало сердце Светланы.

Почему именно в этот день она изменила многолетнему правилу, не знает никто. Сказать, что сильно торопилась? Вряд ли, ну закончился ее любимый кофе, ну не хочет она пить растворимый. Во-первых, случай далеко не уникальный, а во-вторых, банк не режимное предприятие, куда нельзя опоздать с обеда. В конце концов, пешком к супермаркету – пятнадцать минут туда и обратно, можно было и без машины обойтись. Но, видимо, так звезды повернулись, что, сев за руль, она выехала из подземного паркинга и… глянув на пустую дорогу, повернула не влево, как всегда, а направо, нарушая правило одностороннего движения по этой дороге.

То, что случилось потом, по сути, одинаково подходит как под народную мудрость, так и под выражение классика. Мудрость гласит: «Не можешь воровать – не воруй», а классик: «Рожденный ползать летать не может». В десяти метрах от пешеходного перехода прямо под колеса ее машины выскочил мужчина с кульком апельсинов. Визг тормозов, легкий удар, гражданин – в одну сторону, апельсины – в разные.

Светлана кинулась к пострадавшему.

– Мужчина, вы целы?.. Как вам не стыдно! А еще над блондинками смеетесь! Здесь нет перехода, переход дальше, – она хотела еще что-то сказать, но осеклась, вспомнив, что тоже нарушила правила.

Пострадавший встал, осмотрел место ушиба. Нога цела, только на голени возле колена набирал силу и цвет большой синяк. Мужчина, глянув на лицо сбившего его водителя, улыбнулся.

– Светка, привет!

– Кастропов?! Николай Кастропов? – испуг и желание ругаться тут же исчезли. Светлана вернулась в свою привычную энергетическую оболочку и обреченно добавила: – Ну а кто ж еще!

Вокруг стали собираться люди. Повреждения машины были незначительны. Разбилась правая фара и легкая вмятина на капоте.

– Садись, нам еще милиции не хватало, – скомандовала Светлана. Красная «тойота» моментально ретировалась с места преступления.

– Светка, как я рад тебя видеть! – Николай улыбался во все лицо, забыв о больной ноге.

– Знаешь, Коля, при всем уважении к нашей школьной дружбе у меня язык не повернется сказать то же.

– Не сердись, куплю я тебе новую фару.