Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ)

— Хех. Сала копчёного. Шоколад. Сгущёнку. Лучка. И водки «Столичной». Бычки в томате. И Тушёнку. Газеты свежие: Правда, Комсомолка, Труд. Журналы «Техника молодёжи», «Крокодил» и «Юность». Иначе разговора не будет. Приём, — то ли шутит, то ли серьёзно провоцирует Сан Саныч. А что? Если врёт военный, то водки у него точно нет. А уж журналов таких в жизни не сыскать ему на планете Тейя. И утро оно как-то против вечера, уловистее будет на удачу. Примета такая.

— Сан Саныч, а ты не слишком много хочешь? У меня там горно-пустынная местность, а не столица союзной республики, Москва или база снабжения. Журналы не знаю, успеют ли? А всё остальное будет по списку. Конец связи, — без тени задумчивости уверил Зуб собеседника. Сан Саныч прерывать общение не собирался.

— Зуб! А что ты меня ни о чём не спрашиваешь? А? Поверил чтоль? Кроме Моторолы у вас на нас ничего не было. Так вы там с рацией поосторожней, а то у меня тут не завод. Лады? Приём, — соображает начальник артели и считать умеет, уважительно подумал о Сан Саныче Зуб. Ох, устроит он нам коэффициент трудового участия в освоении прииска. Не зря ж они тут приземлились!

В корабле делили будущие трофеи.

— Сеня что ты скалишься? Я «Юность» для тебя заказал, — отметил поведение бульдозериста начальник артели.

Сеня почему-то в пограничников поверил сразу. И отметил свою симпатию раскладом по придуманной бригадиром проверке.

— Ты б ещё «Приму» у них попросил, начальник! Хорошо придумал! Тогда «Крокодил» — тебе, А «Технику молодёжи» Серому, — довольное «АГА!» главного Кулибина тарелки подтвердило, что в случае исполнения заказа так и будет.

Зарядить батареи погранцов не смогли, надо было сделать переходники. Зато вниз передали две запасных батареи на Моторолу.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Американец очухался утром. В туалет попросился. Отвели, посторожили. Вывели. Осмотрели. Перевязали по-новой руку. Дали чай горячий и сладкий. Всё время общались с ним жестами, подкреплёнными матом и редкими американскими словами типа «Плиз, мля!».

— Фельдшер, как он? — тихо поинтересовался Зуб из-за спины, чтоб не мешать внештатному санитару делать перевязку.

— Нормально, пульс в норме! Температуры нет! Рана не гноится. Вон он уже глазами по сторонам зыркает, а вчера ему пох было, что по сторонам происходит.

— Как закончишь — доложи! Будем спрашивать!

— Есть, тащ старший лейтенант! — допрос начался с того, что пришлось представиться.

— Ай эм офицер оф зэ рашн арми. Май Рэнк — фэрст лифтёнент. Ху ар ю? — рядом сидел майор, сбоку старшина и командир спортсменов на всякий случай. Записывал разговор Федоренко, что ефрейтору очень нравилось и делал он это с удовольствием, внимательно слушая происходящее. Старшина установил видеокамеру и снимал предварительный полевой допрос на видеокассету. Амер не испугался, выпрямился, как смог в сидячем положении у стены и ответил, как их учили.

— Я Хуан Гонзалес, капрал морской пехоты армии Соединённых Штатов Америки, личный номер 8762459, католик. Прошу немедленно сообщить моему командованию о месте моего нахождения и принять все меры для возвращения на американскую землю, — перевёл скороговорку солдата майор. Такого всплеска от недавно еле живого морпеха никто не ожидал. Капрал давил и требовал. Зуб помолчал, а потом спросил очень жёстко, почти грубо.

— А где твой жетон капрал? Где твоя часть? Где твой командир? Где твоё подразделение? Что ты тут делаешь на нашей земле? Какую задачу выполнял? Я вас слушаю капрал. Отвечайте! — при упоминании о жетоне, командире, своей части и намёке на чужую частную собственность янки как-то дёрнулся мышцей на щеке, перестал придерживать раненую руку и устало провёл ладонью по лицу. Сник немного, но ответил.

— Жетон забрали варвары. Командир у них в плену. Часть находится в Форт-Беннинг. Подразделение полностью уничтожено. Выполнял специальную задачу в составе группы по обеспечению безопасности учёных на территории Ирана, а не на вашей земле. Поэтому требую сообщить моему командованию моё местоположение и передать меня американским представителям.

— Щас, уже побежали передавать. Сами выбраться не можем, — тихо прошептал спортсмен, комментируя своё отношение к услышанному из уст майора переводу. Виктор Иванович услышал. И старшина показал сержанту кулак. И сим жестом пояснил, чтоб сидел командир взвода ПБГ и помалкивал, а не выдавал военные тайны группы. Вдруг прикидывается абрикос и знает русский язык? Видали мы таких на границе, не первый год фланги меряем. Вон Мельхем с Ахмедом тому пример и живой факт в наличии.