Записки охотницы

С ужасом и недоверием пытаюсь всмотреться в это лицо, найти хоть что-то, хоть какой-то дефект, чтобы окончательно убедить подсознание, что передо мной не Ева. Нет, я знаю это, разум знает это, но глаза… глаза не желают верить.

Ищу и ничего не нахожу. Все идентично, до малейшей родинки возле носа и неровных дуг бровей. Невероятно. Знала же, что такое возможно, но столкнуться лично…

— Наладить общение? Только для меня это звучит абсурдно?

— Ну с чего же. У нас с тобой куда больше общего, чем можно подумать, — псевдо-Ева с интересом рассматривает свои взметнувшиеся в воздух женские пальчики. — Знаешь, это тело куда привлекательней предыдущего, но такое… крошечное.

— Так предстань в истинном виде. Этот маскарад уже не нужен.

На самом деле я просто ужасно хочу, чтобы поддельное лицо Евы перестало мельтешить рядом. Это невыносимо. Только мысль, что настоящая она еще жива, вселяет хоть какую-то твердость и способность оттеснять посторонние мысли. 

— Но это так весело. А если вот так? — женское лицо смазывается, вминается и вытягивается как мягкий пластилин, лицевые мышцы какое-то время дергаются в примерзких конвульсиях, и вот уже передо мной сидит Стас. Непроизвольно сглатываю, когда его рука тянется ко мне. Но оборотень недоволен. — Нет, не так. Этот брат у нас оказался за бортом, — несколько секунд и вместо Стаса напротив меня уже маячит Дима. Вот это уже перегиб. Чувствую горячие пальцы на щеке и непроизвольно отстраняюсь, насколько позволяет впивающаяся в спину ледяная труба. — Да, вот то, что нужно.

Теряю драгоценное время, чтобы собрать по закоулкам решительность. Снова поднимаю глаза, только вот никого уже не обманешь. Меня одаривают знакомой до боли улыбкой, отчего в горле образуется горький ком. 

— Даже не представляешь, насколько противно было наблюдать, как ты крутила ими, не подозревая об их настоящей сущности. Я все думал: сказать или не сказать, но решил, что будет лучше, когда сама узнаешь, — кажется, с меня прекрасно считывается всё, что только может считаться. — Предупредить твои сомнения? Нет, мне не приходилось притворяться кем-то из них. Превращение — процесс весьма болезненный, а поддерживать форму длительное время и того сложнее. Да и зачем?

Неописуемое облегчение. Кратковременное, но облегчение.

— Однако ты выбрал Еву.

— Пришлось. Эта девчонка оказалась не в том месте и не в то время. Заявилась в шатер очень не вовремя. Что оставалось? Хотя признаться, было приятно последние несколько ночей проводить с тобой рядом… Ты такая милая, когда спишь.

Меня бы передернуло, если бы тело желало слушаться.

— Да что тебе нужно, а? Чего ты ко мне привязался?

— Считай это чем-то вроде маленькой мести, — Дима, нет псевдо-Дима, вдруг резко встает. — По стечению обстоятельств, я долгое время отсутствовал в стране, а приехав в Петербург обнаружил… вот же удача, тебя. За последние пару столетий злость, конечно, поутихла, и мне удалось перебороть желание сразу прикончить тебя. Так что я выжидал. Долгие месяцы присматривался, наблюдал как ты наслаждалась новой жизнью… Не поверишь, но у нас даже было короткое, но такое запоминающееся свидание…

Вот тут ему удается меня удивить. У меня и свиданий за последние годы не было, это где ж я успела? Пытаюсь вспомнить. Бесполезно.

— Прости, не помню. Видимо, ты не произвел на меня особого впечатления.

— Еще бы, — лицо Димы появляется перед глазами настолько внезапно, что подпрыгиваю от неожиданности. — Ты ведь к тому времени уже погрязла в братьях.

Еще интересней. То есть это еще и было не так давно?

— Ничего не путаешь? Я по свиданиям в последнее время не расхаживала.

 — Даже по работе? — ехидная улыбка исказила знакомые черты.

Чужеродная, гадкая, резкая. Вот теперь точно легко поверить, что передо мной кто-то другой. Но и она быстро начинает разводами стираться с лица. Так стирают мокрой тряпкой не просохшую краску.

Кожа темнеет, становится грубее, шероховатей и обветренней. Волосы укорачиваются, превращаясь в короткий ежик, на лице появляется щетина. Глаза с ярко-голубых становятся бездонно-черными. И вот передо мной маячит совершенно незнакомое лицо.

Нет, не совсем незнакомое. Где-то я его уже видела, но где не могу вспомнить. Фенрир замечает это и ещё больше бесится.

— Даже сейчас не вспомнишь?

Всматриваюсь в, на самом деле, достаточно привлекательные черты (ну, если уж совсем отстраненно смотреть на ситуацию), но увы.

— Нет, но я точно где-то тебя видела… дай хоть подсказку.

Тонкие губы за густой бородой сердито поджаты.

— Ночное купание в Финском заливе, дорогая.

Точно… Вот теперь вспоминаю. Один из членов тех свиданий-пятиминуток, что строил мне глазки. Я же тогда выслеживала инкуба. Однако! Жизнь та еще сука, любит переворачивать всё кверху ногами. Пока охотишься ты, кто-то охотится на тебя. А это вообще честно?

— Вспомнила, да?

— Вспомнила.