Записки орангутолога

Но студенты других групп еще трудились. У самой базы по краю невысокого соснячка было расставлено шесть стремянок. Только на одной стремянке сидел третьекурсник — чернокожий юноша по имени Лунда. Этот молодой человек прославился на весь факультет еще на первом курсе, когда товарищи по общежитию спросили африканца, кем работает его отец. Лунда подумал и ответил: »Папа работает каролем». А в этом году у группы Лунды была сельскохозяйственная практика, и Тулупкина поручила студентам прививку побегов сибирского кедра на сосну. У каждого «мичуринца» был огромный пук кедровых побегов и они в отсутствии Тулупкиной расползлись по лесу и стали бесконтрольно прививали кедры не только на все мыслимые и немыслимые сосновые места, но и на другие деревья. Миша заметив черенки кедра даже на березах, ивах и осинах, подумал, что кедровыми орешками с этих деревьев в Никольских Выселках будут лакомиться не скоро.

На территории биостанции утренние шутники-аспиранты под руководством Стланцева угрюмо переводили «жигули» из вертикального положения в естественное — горизонтальное. Пост девушек, наблюдавших за жизнью семьи горихвосток в преподавательском туалете был снят и передислоцирован к помойке. Там они наблюдали, сколько вареных макарон за день пара дятлов приносит своим птенцам.

И еще. На одном из окон столовой красовалась фанерная заплатка, а сам виновник этого происшествия — черный ворон был в наказание привязан за лапу к березке и истошно каркал.

Обед прошел без приключений, под музыку испанских гитар, гремевшую из двухкассетного магнитофона.

Профессора, доценты, ассистенты и аспиранты сидели за преподавательским столом и обсуждали последние новости. Олег Филиппович не выдержал и сенсацию, то есть аксолотля, выловленного на соседнем озере, принес в банке прямо в столовую, чем вызвал шумный переполох в стане «позвоночников».

Потом, когда преподаватели остыли, разговор потек в привычном русле — кто то радовался новой находке гнезда редкой птицы, Стланцев — обретению потерянного автомобиля, Осинский — пойманной им, наконец, шафранной желтушке. Миша рассказал, как они всей группой подпихивали доской студента лезущего в гнездо коршуна. Оказалось, что и со Стланцевым сегодня произошел казус: ему студентка наступила на голову. Группа осматривала развешенные по лесу дуплянки. Дюжий студент — единственный юноша в группе, таскал по лесу тяжеленную лестницу. Когда зоологи находили очередной птичий домик, студент приставлял к стволу дерева лестницу и они вдвоем со Стланцевым держали ее, а самая легкая из девушек подгруппы взбиралась наверх, открывала крышку и заглядывала внутрь дуплянки.

И вот один раз лестницу «повело», девушка потеряла равновесие и, боясь свалиться с такой высоты, наступила на самый надежный предмет, находившийся внизу, на голову своего преподавателя, а затем ловко спрыгнула вниз.

Улучив момент, один из аспирантов пожаловался Васильеву, что последняя глава его диссертации никак не пишется. Мол, ему не хватает вдохновения, музы.

— А я знаю такое место в Никольских Выселках, где музу можно найти. И даже не одну а целую стайку. Они всегда там порхают. Туда-сюда, туда-сюда.

— Да вы шутите, — недоверчиво сказал аспирант.

— Нисколько, — возразил Васильев. — После обеда точно покажу. Это место известно еще с моей молодости. Все там вдохновение черпали.

Обед закончился, Миша покинул столовую и остался на пороге, чтобы тоже посмотреть на место, где порхают музы. Мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится.

Светило солнышко, дул легкий ветерок. Все это очень располагало к послеобеденному расслаблению. Студенты переваривали обед, лежа на кроватях в своих бараках, а студентки, забрав одеяла, располагались стайками на солнышке. Среди них Миша, уже без удивления обнаружил и Колю в умопомрачительных плавках, «удлиняющих линию бедер». Улегшийся было для загара Коля жеманно привстал, сорвал с ближайшего растения лист, выкроил из него небольшой кусочек, и прикрыв им свой нос, растянулся на одеяле. Миша, увидев какое растение для этого было использовано, хотел, было, подойти к Коле и снять с его носа эту защиту. Но потом передумал и не пошел. Ассистент почему-то не любил не традиционно ориентированных молодых людей.

Наконец на крыльце показался сытый Васильев с ищущим музу аспирантом. Лицо у профессора после обеда было такое же пунцовое, как и после завтрака.

Он поманил к себе аспиранта и показал ему на скамеечку, стоящую в тени липы рядом с тропкой, ведущей к туалету студенток.

— Вот оно, то самое место, где постоянно музы порхают, — сказал Васильев аспиранту. И как бы в подтверждение его слов по тропинке весело щебеча, пробежала стайка первокурсниц.

— Я так и знал, что вы надо мной смеетесь, — ответил аспирант и пошел к себе в комнату — писать диссертацию без муз.

А преподаватели направились в свое общежитие. Там они, аккуратно обходя расставленные повсюду муляжи коровьих внутренностей, расположились на своих кроватях и продолжили обсуждение дневных новостей.