Записки от скуки

В галерее стоящего поодаль храма сидит на поперечной балке знатный на вид мужчина и беседует с женщиной. О чем они говорят? Кажется, беседа их никогда не кончится. Очаровательной выглядит ее склоненная головка и силуэт; изумительно, когда вдруг повеет невыразимым благоуханием ее платья. Чарует и шепот, что доносится время от времени.

СII

Когда святейший Сёку[154] из Коя направлялся однажды в столицу, то на узкой тропинке он повстречал женщину, ехавшую верхом на коне. Служка, что вел под уздцы ее коня, по оплошности столкнул лошадь старца в канаву. Сильно разгневавшись, мудрец принялся бранить его:

— Это неслыханная грубость! Из четырех разрядов учеников Шакья-Муни — бикуни ниже бику, убасоку ниже бикуни, убаи ниже убасоку.[155] И бику подобным убаи повергнут в канаву! Это неслыханное доселе злодеяние!

Мужчина-проводник отвечал на это:

— Вы, никак, что-то изволили сказать, да мне ничего не понять.

И тогда святейший взбесился еще больше:

— Что я сказал, говоришь?! Ах ты, невежа и неуч! — выпалил он в гневе, но вдруг со смущенным видом, будто произнес самое невозможное ругательство, повернул коня и ускакал обратно.

Можно сказать, это был диспут, достойный уважения.

CIII

Говорят, будто редко встретишь мужчину, который бы сразу и впопад отвечал на вопрос женщины. Во времена экс-императора Камэяма[156] всякий раз, как во дворец приходили молодые люди, шутницы-фрейлины испытывали их вопросом:

— Приходилось ли вам слышать кукушку?

Какой-то дайнагон ответил на это:

— Такой невежда, как я, и не мог сподобиться слышать ее.

А господин Внутренний министр Хорикава[157] изволил сказать так:

— В Ивакура[158] как будто слыхал…

— Ну, так-то ответить нетрудно, — обсуждали его ответ дамы, — а насчет невежды уже и слушать надоело.

Говорят, что вообще мужчину надо специально воспитывать, чтобы над ним не смеялись женщины. Кто-то рассказывал мне, что прежний регент из храма Чистой Земли в юности получал наставления от монахини-императрицы Анки,[159] потому и был искусен в разговоре.

Левый министр Ямасина[160] признавался, что обращает внимание и очень смущается, когда на него смотрит даже простая служанка.

Если бы не было на свете женщин, мужчины не стали бы следить ни за одеждой, ни за шляпами, какими бы они ни были.

Можно подумать, что женщина, которая так смущает мужчин, — этакое прелестное существо. Нет, по натуре все женщины испорчены. Они глубоко эгоистичны, чрезвычайно жадны, правильного Пути не ведают и очень легко поддаются одним только заблуждениям, а что касается искусства вести разговор, то они не отвечают даже тогда, когда их спрашивают о чем-нибудь незатруднительном.

«Может быть, это из осторожности?» — подумаете вы. Ничуть не бывало: в разговоре они выбалтывают совершенно неожиданные вещи, даже когда их не спрашивают. А если кто-нибудь считает, что их превосходство над мужским умом заключается в мастерстве пускать пыль в глаза, стало быть, он не знает, что все женские уловки обнаруживаются с первого взгляда. Женщина — это существо неискреннее и глупое. Всяческого сожаления достоин тот, кто добивается благосклонности женщины, подчиняясь ее прихотям.

А если это так, зачем же робеть перед женщиной? Если встретится умная женщина, она будет непривлекательна и холодна. Женщина может казаться и изящной и интересной, только когда, ослепленные страстью, вы послушно исполняете ее капризы.

CIV

Никто не ценит мгновения. Отчего это — от больших познаний или по глупости? Допустим, это происходит по глупости нерадивого; но, ведь хотя и ничтожен один сэн, но если его беречь, он сделает богачом бедняка. Поэтому-то и крепка забота торговца сберечь каждый сэн.

Мы не задумываемся над тем, что такое миг, но если миг за мигом проходит, не останавливаясь, вдруг наступает и срок, когда кончается жизнь. Поэтому праведный муж не должен скорбеть о грядущих днях и лунах. Жалеть следует лишь о том, что текущий миг пролетает впустую.

Если к вам придет человек и известит о том, что завтра вы наверняка расстанетесь с жизнью, чего потребуете вы, что совершите, пока не погаснет сегодняшний день? Но почему же сегодняшний день — тот, в котором все мы живем сейчас, — должен отличаться от последнего дня?

Ежедневно мы теряем — и не можем не терять — много времени на еду, естественные надобности, сон, разговоры и ходьбу. А в те немногие минуты, что остаются свободными, мы теряем время, делая бесполезные вещи, говоря о чем-то бесполезном и размышляя о бесполезных предметах; это самая большая глупость, ибо так уходят дни, текут месяцы и проходит вся жизнь. Несмотря на то что Се Лин-юнь был переводчиком свитков «Сутры Лотоса», Хуэй Юань не допустил его в общину Белого Лотоса,[161] так как тот слишком сильно лелеял в своем сердце мысли о ветре и облаках.