Записки отдыхающего

У нас с женой была вторая от двери боковушка. Напротив, на верхних полках разместилась мама с дочкой Элей. Я покидал поклажу наверх, и мы уселись, дабы не мешать суетливому коридорному движению. В вагоне, как и всегда при посадке, было очень душно. Кричали и визжали дети, коих в вагоне оказалось достаточно много. На соседней боковушке сидел с отсутствующим видом парень в красной бейсболке. Несмотря на духоту, он ее не снимал. Жена достала кружки, кофе и сахар, я сходил за кипятком. Супруга успела заметить в вагоне наших прежних попутчиков, за которыми наблюдала, когда мы ехали из Москвы. Это были мужчина и женщина, выбегающие курить на каждой остановке. Они тоже ехали с нами в одном вагоне. Вдруг состав дернулся так сильно, что кофе выплеснулось из кружек и залило весь столик.

Все, поехали! Жена затерла разлитую жидкость листами нашей туалетной бумаги. В окне на горизонте показалась огромная круглая луна. Ее свечение над морем было настолько восхитительным, что я пожалел, что мы ни разу не выходили ночью к морю.

– Все, едем домой, – сказал я жене.

Она как-то грустно улыбнулась, не отрывая взгляда от оранжевого лунного круга. Мы проезжали вдоль набережной Феодосии, пересекли трассу E-97, которая отдаляясь, светилась тонкой ниточкой на горизонте.

Через полчаса мы остановились во Владиславовке. Так как из Феодосии нас вез тепловоз, то кондиционеры не работали, и по спине у меня текли ручьи пота. Мы разобрали постели. Жена сразу же улеглась. Я вышел на улицу охладиться. Там и, правда, было прохладней, но зато жестко кусались комары. Похоже, я вспотел еще больше, отбиваясь от летающих гадов.

После отправления я тоже лег и даже задремал. Вскоре моя спина явно почувствовала потоки кондиционируемого воздуха. Я взглянул на табло. Температура в вагоне упала всего на один градус. По ощущениям спины на все пять. Соседский парень лежал в постели, но все еще в бейсболке.

На станции «Семь колодцев» напротив нашей двушки нижние места заняли интеллигентного вида бабушка с внуком. Затем поезд постоял немного в Керчи. Не спалось. Я вглядывался в темноту. Крымский мост издали искрился, как добротный бриллиант. Вскоре поехали по мосту. Изнутри он был не так красив. Фонари и фонари. На железнодорожной части белые, холодные, а на автомобильной – теплые, желтые. Я разбудил жену, когда мы подъезжали к арке. Подсветка была великолепной. Мы поахали, и жена легла спать. Я продолжал считать фонари до самой Тамани. Даже заметил, что один автомобильный фонарь был белым. Но с чем это связано, осталось загадкой. После того как пара курильщиков пробежала в Тамани туда и обратно, обдавая меня никотиновым дыханием, я уснул.

Снился мне страшный сон. О том, как меня хотят убить и это неизбежно. Убивать меня было не за что: ни денег, ни товара не было, но преступник не хотел меня слушать и целил из пистолета прямо в лоб. А меня сковал такой страх, что я не мог пошевелиться…

Проснулся я от собственного храпа. Так бывает иногда. Тут же понял, что подзамерз, натянул простыню до шеи и повернулся на другой бок.

Сутки № 19

В пять часов организм по привычке проснулся. Оглядел свое состояние, состояние соседей по плацкарту и снова задремал. Следующий час вагон на российских железных дорогах мотало из стороны в сторону так, что я бился то в окно, то в ограничитель полки.

В семь часов я все-таки решил, что валятся дальше неприлично. Бабушка с внуком тихонько резались в дурака. Я глянул вниз. Жены не было. Слез. Мозг пока плохо включался. Пришла жена, дала мне в руку пасту с щеткой:

– Иди, давай! – указала она мне направление в конец вагона.

– Ща, я еще просыпаюсь, – промямлил я.

После процедур мы свернули нижнюю постель и, закинув ее наверх, сели пить кофе. Жена достала плавленый сырок и огурец. Я почистил яйца. Все это мы скушали с наивкуснейшим мягким хлебом, купленным вчера в Феодосии. Народ потихоньку просыпался. Девчонка Эля напротив так и скакала вверх вниз, чуть не съездив жене ногой по лбу. Вместо наставлений жена ее подбодрила:

– Очень классно у тебя получается!

– Это меня давно подруга научила. Я теперь понимаю для чего эти штуки, – ответила Эля, показывая на подставки для ног.

Парень за стенкой тоже встал. В бейсболке! Он спал в ней!!! Это уже слишком. Либо она приклеена к голове, либо там деньги или товар, либо лысина.

В Ростове жена решила «немного освежиться», но через пять минут вернулась:

– Не фига я не освежилась! Там просто курилка какая-то. Как будто в непроветриваемом помещении. Некоторые курят сразу несколько подряд!

Я понимающе кивнул, когда-то сам был таким:

– Сейчас три часа не будет остановок, надо накуриться как следует!

После Ростова мы проехались вдоль Волго-Донского канала. Между огромными баржами, ожидающими погрузки, сновали маленькие рыбацкие лодочки.