Записки отдыхающего

Ребята!!! Это так охренительно вкусно и сытно! Запеченная баранина с перцем, помидорами и картофелем и нежная тушеная телятина в остром грузинском соусе с горячей, сытной лепешкой… Для абсолютного счастья не хватало только бокала сухого и пару гирь, чтобы вернуть меня с небес на землю! Я и, вправду, не пожалел. Жена завернула остатки хачапури с собой и мы, шатаясь, пьяные от сытости и вкуса выползли на улицу.

Так как мы потеряли больше часа времени на ожидание открытия ресторана, то прогулку по театральной площади и Тверской пришлось отменить. Время поджимало. К тому же жена переживала, что автоматика не сработает и не отдаст нам наш багаж. Мы брякнулись в метро и докатились до Ярославского вокзала.

– Сейчас придется начальника вокзала вызывать, – попытался подтрунить я, за что тут же получил тычок в бок.

Автоматика сработала безотказно и жена выдохнула. Мы вцепились в свой багаж, забрались на второй этаж вокзала, сверили билеты и принялись ждать информации на какой путь придет наш скорый. Путь оказался третьим. В вагон мы зашли первыми и, пока остальные тряслись у входа с паспортами, успели переодеться. На это раз у нас была пара верх-низ из четырехместки в середине вагона.

В РЖД паспорта проверяют дважды, а если есть, еще и билеты, и только потом выдают белье. В фирме «Гранд-Экспресс», что катила нас из Москвы в Крым и обратно, проверка только раз на входе, и белье уже разложено, и можно вместо тупого созерцания чужих провожающих на платформе тихонько расправлять постель.

Наверху со мной ехал невысокий строитель одного из многочисленных московских мостов. Он был среднеазиатской наружности с добротным запахом дешевых сигарет. Забросив свою огромную клетчатую сумку челнока на верхний ярус, он, сняв шлепки, завалился наверх и принялся звонить всем родственникам и приятелям, что едет домой, что все достало, что все равно денег не платят, что если и платят, то мало и т.д. в этом роде. Кстати, как было понятно из разговора, род его происходил из Первоуральска.

Внизу залег пожилой мужик с седыми волосами и зеленой футболке с надписью «Republic of Ireland» и устойчивым запахом потных носков. Белье он не брал, из чего я сделал вывод, что сойдет он где-то не дальше Ярославля.

Утомившаяся жена задремала. Я выдул две кружки кофе, восстановив привычное сердцебиение, изучил, хоть и не сразу, все нововведения в туалете и лег вписывать циферки в клеточки. Но те скоро стали прыгать из клетки в клетку и выдергивать из рук ручку. Я понял, что засыпаю.

Проспал я полтора часа и глянул вниз. Жена, напялив на себя одеяло, читала книжку. Я загнал пляшущие циферки по домам и выпил чай. Природа за окном была уже настолько родная, что аж защемило. До четырех пятых леса составляли березы – целые рощи. Остальное уходило на сосны, ели, осины и кустарники. Немало прошмыгивало перед взором и заброшенных строений: полусгнивших деревяшек и развалившихся кирпичных зданий с зияющими черной пустотой окнами. Жена сходила в туалет, и нас с ней разобрал дикий и неудержимый смех по поводу использования одного устройства, которое в отличие от всего остального не было подписано. Ирландец недоуменно косился на взрослых людей, скатившихся до уровня подростков.

В Ярославле мы проводили нашего ирландского сокамерника. На самом вокзале проводится реконструкция платформ, поднимая их на уровень пола в вагонах. Место внизу заняла тетка, которая до второй проверки документов все у всех спросила, кто, куда и откуда, и успела перекинуться парой слов о погоде в различных городах России. На боковушке разместилась часть семьи, состоящей из бабушки, дедушки и внучки.

Мы тронулись и проехали Волгу. По радио в вагоне сообщили о том, в каком мы находимся поезде, фамилии начальника поезда и машиниста и где их можно найти. А также отчитались в том, что тут все моется и протирается и, в случае чего, незамедлительно высадится любой подозрительный пассажир.

Буквально за каких-то полчаса наша тетка Анна с бабушкой Натальей обменялись полными биографиями всех своих родственников. Разговор лишь на мгновение замолкал из-за пережевывания ужина. Мы с женой благоразумно молчали. Я смотрел в окно, жена в книжку. Мужик-строитель, устав от женского разговора, который шел сейчас уже о вакцинации и внутренней политике, нашел где-то в вагоне свободное место и поужинал там.

На станции Данилов стоянка длилась полчаса. За это время мы успели погулять по перрону, отмахиваясь от курильщиков. Я заметил, что нет комаров. Вот мы природу как извратили – перевернули север с югом. Народ покупал пироги и мороженое. За решетчатым забором вокзала, словно осужденные, стояли местные торгаши с местной продукцией: всевозможные виды ягод, сорта яблок и ремесленно-сувенирные изделия.