Записки озабоченного (Гормональный репортаж)

Похоже, не очень-то верит. Может, обманывали ее по жизни всякие артисты, режиссеры и писатели. А может для нее встреча с корреспондентом - это неслыханное, невозможное событие? Это мне журналистика кажется самой обычной работой. А для большинства людей, может быть, "это что-то особенного": писать, критиковать, подписываться своим именем?

Я усмехнулся:

- Тебе что, удостоверение показать?

Да, любопытство в Маше сильнее приличия:

- Покажи. Я никогда не видела журналистского удостоверения.

Жму плечами и лезу в карман. Вытягиваю на свет божий свою красную корочку с надписью "Пресса", раскрываю:

- Пожалуйста.

Она смотрит на фотографию. На фамилию. Снова на меня:

- Класс. Класс. Класс... У меня еще не было знакомых - настоящих журналистов.

Я как будто даже и польщен. Но чтобы быть взаимовежливым тоже переспрашиваю:

- А ты на экономическом учишься, да?

Она кивает:

- Ага, на вечернем. А днем работаю. Я тебе писала: на фирме, администратором.

Подбрасываю на ладони монетку:

- Наверное, много денег зашибаешь?

Маша фыркнула:

- Смеешься. Фирма маленькая. И начальник жмется: "Вот раскрутимся, вот раскрутимся и тогда...". Но хватает, конечно, на квартиру, на институт, на еду, чуть приодеться. А в остальном... В клуб - дорого. Ну, раз в месяц сходишь. Кино - тоже не дешево...

- А ухажеры?

- А ухажеры.., - она вздохнула, - они все знаешь какие: купят тебе коктейль и считают, что теперь за него тебя должны неделю трахать.

Я искренне удивился:

- И что, прям все такие?

Маша затрясла головой:

- Нет, ты не такой.

- Ты уверена?

Она сразила меня:

- Ты же - журналист.

Да, крыть мне на это было нечем. Я замолчал, думая о том, какие интересные у Маши представления о журналистах. Что ж, это надо поощрять. Прикинул сколько у меня денег в кармане и кивнул на кафе, мимо которого проходили:

- Тогда по коктейльчику. Без каких-либо обязательств с твоей стороны.

Она согласилась, не раздумывая:

- Идет.

Мы посидели за коктейлем часок. Потом еще побродили по Тверской. Болтали об ее институте, о моей работе. Конечно, Машу больше интересовали не мои материалы о "жэках" и "дэзах", а о том, что такое газета, как в ней работают, кто работает. В конце концов она напросилась показать ей редакцию. Я обещал.

Уже поздно вечером проводил ее до дома. В квартиру напрашиваться не стал. Даже сам не знаю почему.

Через два дня, как и договаривались, повел ее к нам в редакцию. Прогулял по коридорам, показал разные отделы, секретариат.

Маша все время упиралась взглядом в кого-нибудь из сотрудников или посетителей:

- А это кто? А это?

В редакции всегда полно народа. Нет-нет да и наткнешься на кого-нибудь из известных людей, зашедших кто - в гости к редактору, кто - со своим собственным материалом, а кто - с опровержением наших публикаций.

Маша аж немного присела, когда увидела известного политика:

- Его же по телевизору вчера показывали.

Я подтвердил:

- Ну да...

Она во все глаза разглядывала политикана:

- И я его, как тебя, совсем рядом вижу...

Хотел сказать ей: "Только не описайся от счастья", но выдал, конечно же,

Другое:

- Да, действительно, видишь. Не спишь...

Маша тут же перевела взгляд на меня:

- А тебя по телевизору будут показывать?

Предчувствуя, что разочарую ее, покачал головой:

- Я же газетчик.

Точно, Маша скисла:

- И никогда-никогда?

Пришлось немного приободрить:

- Может, в день печати. К нам на этот праздник всегда приезжают телевизионщики...

- А когда день печати?

Я завернул в попавшийся нам по дороге отдел "Семья":

- Ребята, дайте наш фирменный календарь.

Мне протянули:

- А что это за красотка с тобой?

Маша, услышав, так и расцвела. А я еще больше ее поощрил:

- Героиня будущего репортажа.

Мужики оглядели ее от сих до тех:

- Ну-ну...

А я ткнул пальцем в календарь:

- Вот.

Маша посмотрела и вздохнула:

- Так долго еще...

Я протянул календарь обратно, но ребята развели руками:

- Это твоей... героине... и вот еще... Держите, девушка...

Кроме календаря, Маше подарили нашу фирменную ручку и бейсболку. Какие же гады щедрые с симпатичными девушками.

Маша чуть не прыгала от счастья:

- Ой, спасибо, спасибо...

А мужики важно так закивали:

- Пожалуйста, заходите еще. У вас есть наш служебный телефон?

- Есть, есть, - быстренько вывел я Машу из отдела.

Она была на седьмом небе. И от экскурсии, и от увиденного вблизи политика, и от ребят, и от их подарков. Всю дорогу от редакции Маша трещала без умолку. Расспрашивала о знаменитостях, которых я встречал в редакции и по газетным делам. И даже задумалась:

- А может мне на факультет журналистики перевестись?

Ну, как тут было не отметить ее знакомство с журналистским миром. Прикупив шампанского и апельсинов, двинули к ней.

Квартирка чистая, аккуратная - не чета моей. Есть музыка.

- Свечи?

Маша задумалась:

- Нет. Были. Но мы с подружками гадали. И все сожгли.

Я сбегал в ближайший магазин. Зажгли. Налили. Выпили. Включили "Pink Floyd". Не танцевали. Сразу перешли к делу.

Она оказалась вполне. Отсутствие фантазии компенсировала старательностью, энергичностью. К тому же у Маши было очень гибкое тело. Ее можно было легко варьировать.

Уснули мы под утро. Устало приятно...

Проснулся я от визга: