Записки партизана

XIII. БОРЬБА С ПЬЯНСТВОМ

В период власти Колчака выгонка самогона достигла небывалых размеров. Колчаком была открыта винная монополия, и его правительство не только не боролось с пьянством, но, наоборот, усиленно его поддерживало и развивало.

О открытием фронта перед штабом в качестве одной из неотложных задач встал вопрос полного искоренения пьянства. Необходимо сначала было провести широкую подготовительную агитационную кампанию. Мы отлично понимали, что поддерживать строгую революционную дисциплину в зачастую совершенно отдельно и самостоятельно действовавших отрядах при наличии пьянства было бы невозможно. И действительно, некоторые отряды под влиянием пьянства начали морально разлагаться.

Вскоре после открытия фронта нами были разосланы агитаторы, которые должны были провести кампанию не только среди армии, но и среди мирного населения. Одновременно штабом был издан приказ, по которому продавцы самогона обязывались продавать его не выше установленной приказом цены. Всякий, уличенный в нарушении этого постановления, подвергался суровой каре.

За наполнением и проведением в жизнь этого приказа, как мы и ожидали, особенно рьяно наблюдали сами заинтересованные потребители. Следствием этой меры было значительное сокращение выработки самогона. Уж очень невысок оказался процент прибыли, и заниматься этим делом стало невыгодно.

Кроме того, за появление на улице в нетрезвом виде, полагалось суровое наказание. Хулиганство же и мародерство карались расстрелом.

После того, как проведена была широкая агитационно-просветительная кампания о вреде пьянства и население и армия были достаточно подготовлены, среди них проводились собрания, на которых выносились резолюции с требованием полного запрещения выгонки самогона.

Когда к концу марта нам удалось почти повсеместно провести такие резолюции, то штабом был издан приказ о полном запрещении самогоноварения под страхом расстрела.

Почти во всех отрядах к этому времени пьянство было ликвидировано. И лишь только в некоторых, далеко отстоящих от штаба, оно еще давало себя чувствовать, но после того, как несколько наиболее неисправимых самогонщиков были расстреляны, то и там выгонка прекратилась.

Правда, бывали и потом отдельные случаи пьянства, особенно среди солдат тех наших отрядов, которые действовали в тылу у противника: там самогон был в изобилии. Для прекращения этого применялись следующие меры: всякий, уличенный в пьянстве, обезоруживался и отправлялся в тыл на принудительные работы сроком до одного года.

В результате всех принятых мер и нескольких приговоров к расстрелу выгонка самогона и пьянство в пределах занимаемой нами территории были совершенно искоренены.

XIV. ЖИЗНЬ В ТАЙГЕ

Вместе с нами при отступлении в тайгу из Тасеевского района пошло несколько тысяч беженцев. Вместе с отступающей армией двигался колоссальный обоз в 800 подвод, на котором беженцы везли свои семьи и кое-какой скарб. Все, способные носить оружие, вступили в армию, так что беженцы состояли почти исключительно из женщин, детей и стариков.

Придя в тайгу, беженцев расположили в глубоком нашем тылу — на реке Оне — недалеко от лаборатории. Они сами из березовой коры понаделали себе жилье — шалаши. Но эти шалаши годились только для лета, а нужно было быть готовыми к зиме.

В июне и июле колчаковская армия, хотя и начала отступать, но была еще достаточно сильна и отступала медленно. По нашим сведениям, в ней было около 100 000 одних офицеров и такое же количество добровольцев. Следовательно, вполне классово-сознательных солдат белогвардейцы насчитывали свыше 200 000 человек^{71}. Армия в условиях гражданской войны достаточно сильная. Поэтому мы, будучи осторожными, полагали, что процесс отступления может затянуться на значительно более длительный период, чем это имело место в действительности.

Ввиду этого было решено устроиться в тайге поосновательнее с тем, что если нас застигнет зима, то мы будем вполне приспособлены к перенесению зимних, холодов.

Раздобыли кое-какие инструменты, главным образом, кирки и лопаты и принялись выкапывать землянки и оборудовать в них из глины лечи.

В летний же период занимались заготовкой фуража для скота, которого у нас к этому времени осталось до 3 000 голов. Выстроили амбар для хранения 5 000 пудов зерна. Кроме того, выстроили 2 мельницы. Также организовали временный кожевенный завод и приступили к постройке более фундаментального. Воздвигли зимние стайки для скота и др.

Осенью совершили набег на Шеломки, где находились белые, и угнали у них стадо скота в 2 000 голов. Означенный скот забили, и, таким образом, на зиму обеспечили себя мясом. К этому же времени в амбаре у нас было запасено до 2 000 пудов зерна.

В тайге как армия, так и беженцы получали определенный паек, состоявший из муки, соли и мяса. На детей, кроме того, выдавалось по норме молоко.