Записки партизана

В течение целой недели продолжалась упорная борьба. В задачу разосланных нами товарищей входило срывать собрания, которые стояли за немедленный роспуск гарнизона с оружием в руках, неорганизованным порядком. В конце концов удалось добиться роспуска гарнизона, но с тем, чтобы разъезжающиеся сдавали свое оружие революционному комитету. Было решено, что товарищи по прибытии к себе в волости будут организовывать на местах волостные ревкомы, которые будут существовать на основании выработанного и утвержденного уездным ревкомом устава и находиться в тесной связи и подчинении уездному ревкому. Только в том случае, когда будет полная уверенность в их преданности Советской власти, они организованным порядком будут снабжены оружием. Роспуск гарнизона продолжался около месяца, после чего я также демобилизовался, договорившись с ревкомом об организации в Тасеевской и Шеломовской волостях Красной Армии^{5}. Вскоре по приезде в Тасеево были организованы в Шеломках и Тасееве ревкомы; выработанный нами устав был представлен и утвержден уревкомом, после чего на обе волости было получено около 100 винтовок.

Тасеевская организация поставила своей ближайшей целью ликвидировать земские управы, избранные по закону Керенского, и заменить их организациями Советов. Тасеевский ревком был утвержден уездным ревкомом и, согласно полученным директивам, повел борьбу со спекуляцией, самогоноварением и контрреволюционной провокацией, которую усиленно вели разъезжавшие эсеровские и меньшевистские агитаторы. Федор Астафьев и я как члены ревкома были назначены уполномоченными по продовольствию. Нами были выставлены кордоны в разных местах, в том числе и по Казачьему тракту. В течение месяца было задержано около полуторы тысячи подвод со всяким продовольственным и мануфактурным грузом. Из мероприятий Тасеевского ревкома следует отметить организацию Советской власти в северной тайге, где находились золотые промыслы. В то время в северной тайге «царствовал» эсер Портяников. Северная тайга, нуждаясь в хлебе, прислала к нам для его закупки представителей от земств и одного представителя от рабочей организации — большевика Еремина. Как у Еремина, так и у земцев, денег для закупок не было. Мы же со своей стороны соглашались отпустить им хлеб в кредит при условии, если они в течение месяца восстановят у себя Советскую власть. Еремин указал, что своими силами им с этим справиться будет трудно, и просил командировать хотя бы двух товарищей, которые помогли бы провести подготовительную работу по созыву съезда. Мы командировали туда секретаря нашего ревкома Гришненко и члена ревкома — тасеевского крестьянина Федора Астафьева. В результате на севере земство было разогнано, и с вновь организованной властью нами был заключен договор о кредитовании ее хлебом с тем, чтобы уплата была произведена с урожая следующего года. Для заключения этого договора мы в Тасееве провели сельское и волостное совещания, созвали ряд зажиточных крестьян, и с общего согласия между ними была произведена подписка на 40 000 пудов хлеба, каковой и был отпущен северной тайге.

Одновременно в волостях вели работу по организации Советов и съездов. Когда люди оказались достаточно подготовленными, стали созывать съезды Советов. В частности, Тасеевский съезд выделил волостной исполком, в который почти полностью вошли бывшие члены ревкома, а председателем волисполкома был избран я. Избранные исполкомы находились в самой тесной связи с большевистскими ячейками и вели работу в духе партии; прежние судьи были заменены новыми, народными. Работа волисполкома продолжалась с января по июль 1918 года.

Избранный волисполком прежде всего столкнулся с необходимостью изыскания средств: с начала революции никакие налоги не собирались, аппарат был расхлябан, а средства нужно было изыскать во что бы то ни стало. Было созвано собрание волостного комитета партии совместно с волисполкомом и с привлечением представителей от организаций, в частности, кооперации, участвовали также и народные судьи. Это расширенное заседание постановило провести единовременный налог, который был назван «контрибуцией на местную буржуазию», в размере 19 000 рублей. Местным торговцам было предложено внести немедленно означенную сумму. На другой день все, за исключением одного торговца, на которого по раскладке пало 3000, свои доли внесли. Отказавшегося уплатить посадили в кутузку, где он просидел трое суток, пока на 4-й день его сын не внес причитавшуюся сумму. Средства собирались, кроме того, путем наложения штрафов за самогон. Всего было собрано около 27 000 рублей, из каковой суммы 6000 было отчислено уездному ревкому.