Записки партизана

Для ведения всех этих операций был организован штаб, в состав которого вошли все члены волисполкома и тов. Двоеглазов. Еще раньше из Енисейска на соединение с нами пришел отряд красногвардейцев в 30 человек и 9 верховых. Фамилию их начальника не помню. Из Казачьей навстречу нам был выслан нарочный, сообщивший, что губисполком ликвидировался и члены его на пароходе проследовали мимо Казачьей. Наш же уполномоченный Орлов прислал нам письмо, в котором сообщил, что не в состоянии долее продолжать борьбу и уезжает в город Енисейск к своим родственникам. Отряд, прибывший к нам из Енисейска, узнав о падении Красноярска, ушел от нас, участники его стали расходиться восвояси, не сдавая оружия. Ушедшие кавалеристы проявили себя мародерами и хулиганами по отношению к местному населению, и нам пришлась принять срочные меры к их поимке.

Еще до отъезда губисполком передал Тасеевскому волисполкому, после захвата уездного города Канска, права ликвидированного уездного ревкома.

Выйдя на Казачий тракт, отряд наш остановился на ночлег. Была выставлена застава, которой было дано распоряжение задерживать всех едущих, проверять документы, а подозрительных направлять в штаб отряда. Среди задержанных трое показались крайне подозрительными и были направлены в штаб. При проверке в штабе документов задержанных один из них предъявил удостоверение на имя Ястребова. Документы оказались подложными. У второго — тоже. Третий предъявил документ от Иркутского областного комитета по закупке продовольствия. Последний никаких подозрений не возбудил и был освобожден. Один из наших товарищей в человеке, назвавшимся Ястребовым, опознал эсера Портяникова, орудовавшего в северной тайге. И действительно, после тщательного обыска, у обоих были найдены зашитые в рубцы платья документы, выданные подпольной контрреволюционной организацией. Оказывается, Портяников ехал, уже получив назначение на должность уездного военного комиссара, а другой, некто Балада (тоже эсер), состоял при Портяникове не то помощником, не то советником. По распоряжению штаба оба были расстреляны.

После того, как пароход, на котором выехали члены губисполкома, прошел Казачью, всякая связь с ним оказалась порванной. Принимать же какие-либо боевые действия нам самим, при наличии всего 50 винтовок, было явно нецелесообразно. Пришлось всему отряду возвратиться в Тасеево. Вернувшись, расположились в боевом порядке, т. е. заняли раньше устроенные окопы. Перед штабом стал вопрос, что же делать дальше. Решили ночью собрать весь отряд и объявить о роспуске с тем, чтобы все сложили оружие и разъехались по домам. При этом никто из отпущенных не должен был знать, какая судьба в дальнейшем постигнет оружие. Распорядиться оружием было поручено Павлу Астафьеву, Александру Дюкову и мне. Все оружие, за исключением лишь того, которое было оставлено на руках у товарищей, вынужденных скрываться, было нами спрятано.

Одновременно волисполком разослал повестки, коими созывался съезд Советов. На этом съезде должны были произойти перевыборы, так как старый состав считал необходимым дать отчет о своих действиях, чтобы не создавать почвы для нареканий со стороны местных спекулянтов и самогонщиков.

На волостном съезде большинство по-прежнему было на стороне Советской власти, меньшинство же состояло из представителей местных спекулянтов и самогонщиков. Съезд в своем большинстве настаивал на избрании вновь прежнего состава, но мы указали, что ввиду совершившегося переворота будет нецелесообразно переизбирать старый состав. В состав нового исполкома нужно избрать крестьян, непричастных к политике, которые были бы вне всякого подозрения и которых поэтому не за что было бы арестовать.

Волостной съезд, заслушав доклад ревизионной комиссии, одобрил все наши действия, после чего старый состав передал вновь избранному комитету все дела^{10}.

Глава II

Убийство Ф. Халчевского. Бегство в тайгу. Гибель П. и А. Денисовых и А. Буды. Подпольная работа. Начало Тасеевского восстания.

После ликвидации волисполкома несколько наших товарищей вместе с Ф. Халчевским^{11} решили соединиться с членами губисполкома, отправившимися на север по Енисею. Им удалось нагнать пароход, на котором находились члены губисполкома. Но Халчевский с ними не остался, а решил вернуться обратно. По дороге, в деревне Михалевке, верстах в 100 от Тасеева, на них напали самогонщики, ненавидевшие нас. Особенно не любили они Халчевского как бывшего народного судью. Когда лодка с Халчевским и его товарищами подплыла к деревне Михалевке, из избы выбежали вооруженные самогонщики и открыли стрельбу. Халчевский и бывшие с ним, отстреливаясь, убили троих, но в конце концов, были убиты. Тела убитых товарищей были доставлены в Тасеево, где мы с большими почестями похоронили их.