Записки партизана

Земля вздрогнула, закачалась, вздыбилась над полотном, разверзлась громадной зияющей воронкой и с громовым рокотом обрушилась вниз, на шоссе.

В момент взрыва головной паровоз был как раз над бетонной трубой. Он разломился надвое. Пар со свистом вырвался из котла. Будто нехотя, над землей поднялся тендер, окруженный комьями земли, исковерканными рельсами, обломками шпал, и тяжело рухнул вниз, под откос. За ним летели: второй паровоз, вагоны… Они катились в грохоте взрывов снарядов. И казалось, нет конца этому грохоту, этой страшной, громыхающей лавине, несущейся вниз, по крутому откосу.

Сидя в укрытии, готовый в любую минуту прикрыть минеров огнем автоматов, Славин с товарищами видел все. Он видел, как поднялись из-за кустов Лангунов и Никитин, как швырнули они свои гранаты, как взорвались фугасы и как глыбы земли, обломки паровозов и вагонов обрушились на минеров. Славин понял: прикрывать ему теперь некого. Даже трупы своих друзей он не найдет под сотнями тонн развороченной земли. И он подал сигнал отхода…

Так погибли Михаил Лангунов и Феофил Никитин — два храбрых русских солдата.

Так закончилась борьба партизан за предполье «Голубой линии». Советская Армия готовилась к штурму ее укреплений, закованных в сталь и бетон, и одновременно с этим началась героическая партизанская война за ее обводом — в самом сердце Тамани.

Часть вторая

Глава I

Наступил июль 1943 года. Советская Армия подошла к обводу «Голубой линии».

Еще в то время, когда немцы сооружали «Голубую линию», они, желая обезопасить себя с тыла, прежде всего обрушились на таманских партизан. Разгорелись жестокие схватки на этом сравнительно небольшом участке кубанской земли, где очень мало густых лесов и спасительных оврагов.

Силы оказались слишком неравны. К нам в Краснодар одна за другой приходили тревожные вести.

Около каменоломен немцы окружили скрывавшийся там отряд партизан станицы Варениковской. Два единственных маленьких поселка у каменоломен гитлеровцы снесли с лица земли и уничтожили всех жителей, не пощадив ни старого, ни малого. После жестоких пыток шестнадцать партизан-варениковцев были повешены на базарной площади родной станицы.

Разгромили немцы и штаб соединений партизанских отрядов на Тамани под командованием Егорина. В это соединение входили отряды Гастогаевской, Раевской, Киевской и Варениковской станиц, группировавшиеся вокруг анапских партизан.

Связь с Егориным прекратилась. Мы знали одно — оставшиеся в живых егоринцы разбились на мелкие партии и скрываются где-то в районе Волчьих Ворот. Они находились в исключительно тяжелых условиях: болели и голодали, питаясь древесиной и корнями трав. О самом Егорине не было никаких вестей.

Штаб партизанского движения Юга не раз посылал на Тамань свои самолеты. Летчикам давались задания обнаружить партизан, сбросить им на парашютах продовольствие и боеприпасы и, если представится возможность, снизиться и вывезти больных и тяжело раненных.

Но все попытки найти егоринцев кончались неудачей…

Вот тогда-то штаб Юга и решил организовать в Краснодаре сильный, хорошо вооруженный партизанский отряд и как воздушный десант выбросить его на парашютах за «Голубую линию». Отряд должен был заняться диверсионной работой в тылу у немцев, во что бы то ни стало разыскать партизан Егорина, его самого и переправить больных и раненых на Большую землю.

Отряд был организован довольно быстро. В него вошло сто двадцать человек, преимущественно уроженцев Тамани. Командиром отряда партизан-десантников был назначен Славин, недавно перед тем возглавлявший партизанский отряд новороссийских железнодорожников, носивший наименование «Гроза».

Мне было поручено организовать в Краснодаре школу и срочно подготовить для отряда опытных минеров-диверсантов.

Это было серьезным и ответственным заданием нашего партизанского руководства, и я немедленно взялся выполнять его.

Новый «минный вуз» вскоре открылся на Октябрьской улице, в доме № 80. Наших старых «минных профессоров» не было: Ветлугин был серьезно болен, Еременко погиб, Кириченко выехал в длительную командировку. Литвинов еще не вернулся из Москвы. В нашем возрожденном «вузе» основным преподавателем миннодиверсионного дела стал Павлик Сахотский — прекрасный минер и опытный разведчик. Как-то странно было снова услышать лекции о взрывных свойствах тола, об условных сигналах, о конспирации, о минах замедленного действия, о языке следов… Невольно вспомнилось недавнее прошлое, и мне временами казалось: вот мы опять в предгорьях, на Планческой…

День курсантов был заполнен до отказа.

Мой средний сын, Валентин, вернувшийся после тяжелых ранений из армии, на аэродроме аэроклуба тренировал бойцов отряда в прыжках с парашютами в ночное время и проходил с ними минную практику. Под моим руководством будущие минеры изготовляли в мастерских маленькие портативные «чемоданчики», обладавшие громадной взрывной силой.

Во время всей этой короткой, но очень напряженной подготовки отряда я часто встречался с его командиром.