Читаем Записки питерского бухарца полностью

Нам – мужчинам – видимо, так и не дано понять женскую логику: какие мыслительные процессы происходят в её головке, какие образы… какие ассоциации? И почему, её ответ, достаточно часто вызывает у мужчины удивление и растерянность, приводя его сначала в некоторое замешательство, затем – в откровенное недоумение и – в конечном итоге – в явное изумление?

На днях, собираюсь на работу. По установившейся традиции, мы с супругой взяли за правило, провожать друг друга, появляясь в прихожей в самый последний момент, перед уходом кого-либо из нас. Вот и на сей раз, интуитивно почувствовав, что я уже оделся и готов к выходу, жена внезапно предстаёт предо мной, молча подставляя для поцелуя свою щёчку. Чмокнув нежно супругу, я вдруг делаю серьёзное лицо и строго так, грожу пальцем на прощание:

– Смотри у меня: только посмей изменить в моё отсутствие!

На что, она расплывается в улыбке и трогательно произносит:

– Ой… спасибо!

Остолбенев и вытаращив на неё глаза, я несколько секунд нахожусь словно в ступоре, лихорадочно соображая – ЧТО бы сие могло означать?! Однако, постепенно до меня начинает доходить истинный смысл её ответа: вероятно, исходя из женской логики, получилось, что я сделал ей… приятный комплимент.

Сверло

– Свой первый урок, относительно свежего взгляда и грамотного подхода к проблемам, касающихся сферы капиталистического воспроизводства товаров, я получил от своего пожилого наставника-немца. – не без усмешки над собой, делится со мною Анатолий, вспоминая первые месяцы пребывания в Германии. – Сейчас это, конечно, может показаться кому-то смешным, но тогда… Ты ведь, помнишь, что из себя представлял Советский Союз.

Я поспешно кивнул головой.

– Ну, так вот, помимо всякого барахла, над которым я трясся в Союзе и которое оказалось абсолютно ненужным здесь, я счёл необходимым также, прихватить с собою набор свёрл, которые для меня – профессионального токаря-станочника – являлись бесценным сокровищем. Нет, я конечно же догадывался, что и на немецкой земле их хватает, более того, может быть и качеством получше. Но – тем не менее – резон в моих рассуждениях был, и вполне логичный: «К чему тратиться и покупать, когда можно сэкономить на своих?»

Иногда сверла в процессе работы притуплялись, и тогда мне их периодически приходилось подправлять, шлифуя и подводя на станке. За этой работой, как-то раз, и застал меня мой старший мастер.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он.

– Подвожу сверло.

– Зачем?! – изумляется немец.

– Как «зачем»? Оно мне ещё не раз сослужит, экономя мои деньги – простодушно разъясняю.

Старик-наставник немного помолчал, а потом заключил:

– Ты неправ: это в корне неверный подход.

– Почему?! – настала очередь удивляться мне.

– Потому, что с таким отношением, мы далеко не уедем. – и пояснил. – У тебя сточилось сверло, так?

– Так.

– Выбрось его и купи новое! Таким образом, ты не только приобретаешь более качественное сверло, но и даёшь возможность жить и развиваться экономике страны.

– Как это? – не понимаю я.

– Да очень просто: товар – деньги – товар, понимаешь? Ведь, вы Маркса изучали?! Говоря простым и доходчивым языком, твои деньги, уплаченные вовремя за новое сверло, позволяют кормить семью того мастера, который выточил это самое сверло, а также, семью продавца магазина. А если мы все станем подводить старые сверла, донашивать истёртую обувь и латать свои старые одежды, то никакого прогресса нам не видать! Потому, как, в лучшем случае, экономика страны будет топтаться на месте, ну а в худшем, мы вновь окажемся в каменном веке. Теперь, понятно?

– Вот так-то! – обращаясь ко мне, заключил Анатолий и, вынув из ящика стола старую выцветшую коробочку, открыл крышечку, пододвинув ко мне:

– Ну, а старые советские сверла я, все-таки, не выкинул. Берегу. Ностальгия, понимаешь…

Тоска по хамству

Помимо необыкновенной дисциплинированности, немцы покорили меня своей вежливостью, обходительностью и невероятной отзывчивостью. Всюду, куда бы я ни попадал и к кому бы ни обращался, везде находил отклик и готовность помочь. Я успел заметить, что это качество естественным образом передалось и бывшим нашим соотечественникам, довольно продолжительное время проживающим в Германии.

В один из вечеров, мы незаметно разговорились на эту тему со своими друзьями. Возможно, кому-то это может показаться странным, но меня рассмешило откровенное признание одного из местных товарищей, живописно описавшего свою поездку в Россию после десятилетнего «заточения» в бесконфликтной Германии.

– Ты знаешь, это так было весело! – делится своими впечатлениями Анатолий. – Стоим у одного из прилавков на рынке, перебираем овощи и вдруг слышим давно забытое: «Чего лапаете своим руками!» Ты не поверишь, но это так нас обрадовало и воодушевило, что мы с азартом приняли «правила игры» и тоже, на повышенных тонах: «А что тут такого?! Хочу – выбираю, я же не бесплатно собираюсь взять!» А продавец в ответ: «Хочешь – сразу покупай, не хочешь – проваливай отсюда!» Представляешь – как здОрово!

– Что «здОрово»? – не понимаю я, тупо уставившись на собеседника.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное