Записки политзаключенного

Еще в концлагерю в Барашево Мордовской АССР, когда я отказался грузить трупы, я удивился, как полуграмотные надзиратели, ничего не знавшие кроме мата, могли написать столь обширный рапорт, где общими словами долго описывалось как якобы они меня долго воспитывали в истинно советском духе, проводили со мной разъяснительную работу, испробовали все гуманные методы, но я, закоренелый преступник и негодяй, не внимал их добрым увещеваниям и, наконец, докатился до того, что отказался трудиться. И вот они бедные вынуждены требовать для меня наказания. Я понял, что у них просто есть образцы рапортов, в которых следует только проставить фамилию и иногда в конце в туманной форме проступок.

Впрочем доносы писали и подписывали не только бывшие уголовники как Эрдынеев А., полуграмотные соседи, армяне, члены КПСС и начальство. Но и местные "журналист" некто Гильбух, промышлявший в Бaунтовском районе левой фотографией. Меня всегда удивляло, что движет этими людьми: наивность, вера в то, что они служат самому передовому в мире строю, или желание иметь какие-то выгоды по службе, льготы и защиту в лице КГБ. Как они вообще после этого могут смотреть в глаза своим жертвам? И почему они главная опора и надежда "самой передовой" в мире власти? И как их много вынырнуло, поднялось и затопило всю страну. И с каждым годом, с каждым поколением становится все больше!

Еще где-то в 1969-1970 годах в издательстве МВТУ им.Баумана у меня была принята к публикации книга "Новые метода оптимизации и иx применение", посвященная разработанному мною математическому методу оптимального управления. В 1972г она была уже отредактирована и отпечатана. А тут мой арест и обвинение по самой крамольной советской статье "антисоветская агитация и пропаганда", отнесенной к особо опасным государственным преступлениям. Казалось при чем тут математическая книга. Но власти хотели стереть из памяти людей даже имена неугодных им лиц. Почти весь тираж книги был уничтожен. На мои научные работы запрещено было ссылаться. Выйдя на ссылку я попросил издательство вернуть мне мою рукопись. Мне выслали только остатки черновиков. Тогда я подал на них в суд, требуя возрата рукописи, выплаты гонорара либо возмещения убытков от нарушения договора. После долгих препирательств и жалоб, мне, наконец, прислали повестку о явке на судебное разбирательство. Я помчался с повесткой в милицию за разрешением на выезд в соответсвии с законом. Но закон в этой стране, что дышло. Они обещали выяснить и через день мне показали телеграмму от судьи Бауманского района Москвы Сориной, где черным по белому было написано, что вызов на суд прислан для проформы. В соответствии с гражданским процессуальным кодексом я стал требовать разбора дела в моем присуствии. Но суд наплевал и на закон и на кодекс. Судебное заседание, несмотря на телеграмму протеста, провели в мое отсуствие. Мне было отказано по всем пунктам иска на основании того, что моя рукопись якобы не издавалась. Своей книги я не мог найти ни в одной советской библиотеке, ни в книжной палате. Двенадцать лет позднее где-то в 1983г мне все же удалось из архивов КГБ вытребовать экземпляр. В библиотеке им.Ленина в Москве сохранился только микрофильм книги, который числится под шифром Ф-801-83/809-6,.

В ссылку мне писали многие инакомыслящие, родственники осужденных и просто незнакомые люди. Выражали сочувствие, предлагали помощь. Не было дня, чтобы я не получал по 2-5 писем. Приходили письма и из-за границы. Я отвечал на них. По содержанию писем было видно, что доходит только незначительная часть. Из моих писем, особенно за границу доходило еще меньше. Еще в лагере после проверки заявлений о розыске за утраченные письма почта постоянно выплачивала мне по 50 копеек за письмо. Здесь я взял основополагающие почтовые документы "Устав связи СССР", "Почтовые правила", "Правила выплаты компенсации за утраченные международные почтовые отправления" и сделал для себя интересное открытие, что за каждое утраченное заказное международное письмо почта должна выплачивать по 11руб.76коп. Это при стоимости его отправки в то время 16коп. Из моих заграничных писем, как я быстро установил, доходило до адресатов не более 30%. Причем не доходили самые невинные письма - письма, в которых, не было ничего кроме советской открытки.

В "Уставе связи СССР" я вычитал, что если на заявление о розыске не дан ответ для заграничных писем в течении полугода, то клиент вправе подать иск к почте в суд, приложив к исковому заявлению квитанцию и копию заявления о розыске (либо квитанцию о посылке такого заявления).

Поскольку на мои заявления о розыске почта вообще ничего не отвечала, то выждав положенные сроки, я в соответствии о п.п.99,103-105 "Устава связи СССР" обратился с иском в районный суд п.Багдарин.