Записки практикующего психолога (СИ)

- Господи, бедные дети… Сначала мать погибла, теперь… Что с ними будет? Детский дом?

А вот сейчас Валя поднимает глаза. Что я могу ей ответить? Что мы не посадим преступника, потому что у него дети?

Или потому что он убил моего любовника?

Слышу, как что-то говорит Круглов – бесстрастно, с каменным лицом, в лучших моих традициях – но сосредоточиться успеваю только под конец фразы:

- …заходил к нему извиниться за то задержание. Мы весь вечер сидели у него дома и пили пиво.

Вот и ответ на мой вопрос. Мы не посадим его, потому что у него железное алиби.

Вот только у меня больше не осталось никого, кому можно верить.

========== Твой пупсик. ==========

Я стою на заплёванной и прокуренной лестничной клетке, меланхолично, даже не задумываясь, что делаю, пинаю носком туфли мокрые бычки. Пару минут назад Антонова буквально вытолкала меня на улицу под предлогом осмотра окон квартиры. Натянутый предлог, конечно, никуда не годится, но все промолчали. А я, цепляясь за перила, послушно пошла вниз.

Через пару пролётов, как и ожидала, услышала за собой торопливые тяжёлые шаг - спускается Круглов.

Я останавливаюсь. Поравнявшись со мной, он поднимает глаза. Его взгляд пугает странной смесью смущения и бравады.

- Что, Валя подослала? – криво усмехаясь, спрашиваю я.

- При чём тут Валя, - отмахивается Круглов. – Галь, я хотел…

- Да ты всё, что хотел, уже сделал! «Он за всё ответит» - ты это имел в виду? Ты хотел, чтобы его убили?

- Что ты несёшь, Галя! Я вчера правда был у Флягина, мы пиво пили, у меня чек…

- Чек! Господи, чек! Коля, ты меня за ребёнка держишь? Если ты обманываешь меня, это не означает, что так поступают и другие! – шёпот срывается на визг, а память сладким голосом шепчет, что Илья поступил именно так… Говорить становится трудно, я понимаю, что ещё несколько слов, и у меня начнётся истерика. Отворачиваюсь к мутному окну и пытаюсь взять себя в руки. Круглов молчит.

- Ты понимаешь, что ты наделал? Понимаешь, в какую ситуацию меня поставил? Понимаешь, что мне теперь нужно выбирать между законом… и… и тобой?

- У него алиби…

- Прекрати! – я резко оборачиваюсь и бью ладонью по стене. Боль отрезвляет, мне удаётся собрать мысли. – Андрей мне всё рассказал. Испугался, что ты какой-то не такой ходишь, и позвонил мне. Коллекция! Думаешь, я не догадалась? Да все поняли, что ты покрываешь Флягина!

- А ты против, Галя? Ты против?!

- Это самосуд! Как сотрудник органов я не могу закрыть на это глаза!

- А ты пробуй изредка не быть сотрудником органов! – неожиданно тихо и ядовито шепчет Круглов.– Может, тогда на тебя не будут зариться молодые мальчики, заинтересованные в твоём покровительстве!

Я замираю на полувздохе.

- И подумай на досуге: а если бы ты узнала о лаборатории, о Марате, обо всём этом чуть раньше? Ты обвинила бы Илью? Ты смогла бы своими руками посадить его за решётку?

Я помню этот тон. Пять лет назад в допросной он разговаривал так с Овечкиным. Прежде чем засунуть ему в рот пистолет.

- Ну так давай, убей меня тоже! Тебе алиби, уверена, состряпает Майский! Чтоб не решили, что это убийство на почве ревности! Ты разве знаешь, как я попала в эту лабораторию? Ты знаешь, куда я собиралась тогда на самом деле? Я Илью везла в полицию!

- Да, в полицию! Без наручников, не поставив никого в известность! Сама-то ты знаешь, что Марат про тебя говорил вчера Майскому? Он Полозова твоим пупсиком называл! И что-то мне подсказывает, были у него на это основания!

Когда получасом раньше я увидела труп Ильи, мне казалось, меня уже ничто не выведет из состояния тупого, апатичного равнодушия. Ошибалась. Что ж, Коля, ты сумел подобрать достаточно острые слова.

- Тогда расскажи-ка мне, дорогой Николай Петрович, - слава Богу, по-настоящему кричать не сил, сейчас мне стыдно слышать саму себя, - как ты сам называл свою доченьку? Лисой Алисой?

- Тебя это не касается! Ты не имеешь права! С какой стати…

- А с какой стати ты лезешь в мою жизнь? Какая тебе разница, что у меня было с Ильёй? Какое твоё дело?

- Как ты не понимаешь? Ты слепая? Мы пять лет работаем бок о бок, я устал от твоих постоянных поклонников, устал от облизывающихся на тебя мужиков, а ты мурлыжишь меня, как мальчишку! Мне пятьдесят с гаком, Галя, я ничего не требую, я прошу лишь ясности!

- Какой, к чёрту, ясности?

- Вся ФЭС видит! И ты видишь! И ты издеваешься надо мной!

- Я? Ты сам понимаешь, что говоришь?

- Я ненавижу тебя! Ненавижу! А знаешь почему?

Внезапно в сердце возвращается тупая игла, воздух в лёгких заканчивается, я не могу вдохнуть и некстати думаю, что вот сейчас точно пойму, что ощущал Илья. Начинает звенеть в ушах, мне сложно разобрать, была ли фраза «Потому что люблю тебя!» настоящей, или это плод моего сошедшего с ума разума.

Мысли растворяются в безвоздушной пустоте, я забываю, что пыталась понять, но с мучительной досадой чувствую, как из памяти ускользает что-то важное, что-то очень важное…

========== Я убил его. ==========