Читаем Записки прижизненно реабилитированного полностью

Ночью вошел надзиратель, отпер прикрепленную к стенке дощатую койку и, бросив рваную телогрейку, равнодушно сказал:

— На сон шесть часов.

Надзиратель был в валенках, ушанке и телогрейке.

Через час, еще нс проснувшись, Татьяна почувствовала, что замерзает. Закутавшись и поджавшись, насколько можно, под телогрейку, она продержалась еще минут двадцать. Когда балерине стало невмоготу, из-за двери прозвучал тихий голос незнакомца:

— Наконец-то я отыскал вас! Дышите под телогрейку. Это сохраняет тепло. Вы молодец, что танцевали. Я не знал, что танец помогает устоять, — добавил он с одобрением.

Татьяна приняла совет незнакомца. Но это дало только отсрочку. Холод побеждал. Немного тепла уже совсем замерзшему телу прибавили принесенные утром кусок хлеба и кружка теплой воды. Вода имела синеватый оттенок и металлический привкус. Она подавалась из шахт, где насыщалась солями меди. Потом выручил танец. Но через сутки и танец не помогал. Татьяне казалось, что она смотрит на себя со стороны и видит, как ее фигура превращается в прозрачную ледяную статую с зеленоватым отливом. Зеленый цвет сменился вдруг на тепло-розовый, прозрачность исчезла. Татьяна услышала сокрушенный голос незнакомца:

— Простите, пожалуйста! Я увлекся и напугал вас. Не бойтесь. Этот ужас никогда не повторится. Мы уезжаем из Медного Ада навсегда. Посмотрите, как хорошо кругом!

Вагон был заполнен солнцем. Оно согревало и унылый пейзаж за окном, и души людей, вырвавшихся из тюремных оков.

— Не бойтесь больше, — повторил незнакомец. — Я вас теперь не возьму с собой, а разрешу смотреть на происшедшее только со стороны.

Но Татьяна не послушалась. Она внимала рассказу и шла по Медному Руднику, не выдавая себя.

— Лагерникам приходилось страшиться не только работы, тягот режима, наказаний, но и нелепого случая, — услышала дальше Татьяна. — Опасность подстерегает заключенного на каждом шагу. Можно получить увечье и даже потерять жизнь в беспричинной драке со своими товарищами по несчастью.

— Говорят, что слабому пуля защита, — казалось, размышлял незнакомец, — но это неполная мудрость. Слабого защищают от сильного и сберегают от пули приемы рукопашного боя. Мне удалось овладеть азами этого искусства.

Татьяна узнала, что учителем ее собеседника был профессиональный убийца, бывший офицер СМЕРШа Иван Ушаков. Во время войны Иван служил разыскником в армейской контрразведке. На его личном счету числилось 35 взятых живыми диверсантов и шпионов. Это были не липовые враги, придуманные органами, а специально обученные агенты, заброшенные немцами в советский тыл. Они в совершенстве владели холодным и огнестрельным оружием и знали приемы защиты и нападения. Рукопашный бой был их стихией. Иван сходился в единоборстве с такими же человеко-зверями, как он сам, и побеждал. Ставкой в каждой схватке была жизнь. После демобилизации разыскник работал тренером в спортивном обществе «Динамо». Иван сильно пил и однажды по пьяному делу разговорился про Абакумова. Во хмелю он болтал, что министр грабил трофеи, и называл, сколько брал и куда увозил. Кое-что из этого было правдой, но главная правда заключалась в том, что шеф МГБ действительно был мародер и грабитель. Такое не прощалось. Ивана отправили умирать на Медный Рудник. В лагере он пользовался авторитетом. Военнопленные не вспоминали ему чекистское прошлое: он был солдат и, так же как и они, знал, что такое идти под пули. Иван держался вместе с военнопленными. Они кушали вместе[15]. Бандеровцы ненавидели бывшего врага, но боялись. Иван приметил недавно прибывшего московского парня и оказывал ему поддержку.

Притаившись у стенки барака, ослушница увидела, что к незнакомцу подошли два здоровых бандеровца.

— Зачем ты скрываешь свою нацию? — беззлобно спросил один. — Мы все равно твою жидовскую нацию знаем. — И ударил незнакомца в зубы. Из разбитых губ потекла кровь, но избиение продолжалось. Били двое. Неизвестный был тогда совсем другой — юный, тонкий, с удивленным взглядом. Он сгибался как былинка и даже не сопротивлялся.

— Разве можно избивать человека за национальность? Да и зачем спрашивать? Разве не видно, что он русский парень! — негодовала балерина.

Из дальнейшего рассказа Татьяна узнала, что у ее собеседника по прибытии в лагерь сложились особые отношения с бандеровцами.

Собравшаяся в лагере бандеровская община представляла собой необузданную и дикую силу. Образовательный ценз большинства этих людей не превышал первых классов начальной школы. Попадались и неграмотные. Большинство составляли крестьяне, которые сами не принимали никакого участия в вооруженной борьбе. Некоторые помогали «лесным братьям» едой и одеждой, а другие боялись их не меньше, чем чекистов. В лагере крестьянская масса оказалась в полном подчинении у боевиков. Они составляли ядро общины и задавали тон в сообществе. Настрой боевиков определялся путем, ими пройденным. Степан Бандера учил своих сподвижников:

— Ша, наша власть должна быть страшной!

И она стала чудовищной.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже