Записки прокурора

Сообщение Коршунова давало неожиданный оборот делу. Молчал Никулин. Молчал и я. Слишком много было вопросов. А что мог сказать Коршунов? Он тоже, наверное, растерялся.

— Что будем делать? — нарушил молчание Никулин.

— Искать, — ответил Коршунов.

А я вспомнил своё первое дело, где преступник также хотел воспользоваться документами другого лица. Время идёт, а методы остаются…

Одна волна накрывает другую. Сгорел склад тарной фабрики. Умы горожан переключились на это событие. История с фальшивыми деньгами потихоньку поросла быльём.

Жара стала более невыносимой. Ещё и потому, что от неё устали. И по-прежнему ни капли не упало с неба. Тоже тема для пересудов.

Я решил поручить расследование дела о деньгах Инге Казимировне Гранской.

Но возьмётся ли она или откажется, сославшись на предстоящее увольнение?

Пришлось пойти на дипломатическую хитрость. Вернувшись из милиции, я, не заходя к себе, заглянул в её кабинет.

— Как идут дела, Инга Казимировна?

— Расследование дела о подростках затянется, Захар Петрович.

— Готовите меня к тому, чтобы я продлил срок?

— Совершенно верно. Я чувствовала, что за ребятами стоит взрослый. Кончик ниточки показался…

— Сколько вам надо ещё времени?

— Во всяком случае не меньше полмесяца. Боятся мальчишки. Придётся крепко поработать. Кто-то держит их в страхе. И все время о себе напоминает.

— Договорились. Таким образом, ваш переход на другую работу отодвигается…

Гранская посмотрела на меня долгим взглядом.

— У вас, вижу, ко мне какая-то просьба?

— Есть, Инга Казимировна. Ваше право, конечно, отказаться… Но вы все-таки подумайте.

Дипломата, в общем, из меня не получилось. Пришлось сразу открывать карты.

Не знаю, с какими чувствами, но дело Гранская приняла.

На следующий же день мы поехали в Восточный.

Дом Шатровых выделялся просторной голубятней, пристроенной на крыше. Полуденная жара загнала всех в дома. Не слышно было даже детских голосов. Шатрова возилась в саду. Увидев нас, старушка поспешила навстречу, вытирая руки о передник.

— Можно? — спросил я.

— Почему же нельзя? Милости просим. Здрасьте, товарищ прокурор.

— Здравствуйте. А это следователь Инга Казимировна, — представил я Гранскую.

— Проходите в дом, — пригласила Шатрова, пропуская нас вперёд. — Располагайтесь. — Она обтёрла передником сиденья стульев. — Я мигом.

Мы с Гранской оглядели чисто прибранную комнату. Из красного угла смотрел святой с потемневшим от времени ликом.

Из-за чуть приоткрытой двери слышалось звяканье умывальника, плеск воды.

— Извините, товарищи. — Шатрова возвратилась и уселась на стул. Она была уже без передника.

Вести разговор я предоставил следователю.

— Вы в доме одна?

— Одна, одна. Евгений на работе.

— Я не пойму, он вам сын, внук?

— Да вроде бы как за сына. — Старушка разгладила несуществующие складки на простенькой скатерти.

— Приёмный?

— Ага. Приёмыш. А сказать по-честному, совсем родной.

— Вы, пожалуйста, объясните, Антонина Акимовна.

— Крестницы моей сынок. Появился без отца. Мать, когда Жене пошёл пятый годик, померла. Нас с мужем бог детишками обделил. Вот мы и взяли его из деревни.

— Давно вы без мужа?

— Шестнадцать лет уж.

— Выходит, в основном одна его воспитывали?

— Ага.

— А что это он скачет с одной работы на другую? По месяцу не работает…

Шатрова вздохнула.

— Все из-за водки-злодейки. Много через неё терплю. До армии не пил. И такой пригожий был, справный паренёк. Вернулся. Женили. Все чин по чину. И специальность в армии хорошую освоил — каменщик. Он в строительном батальоне служил… А тут связался с шабашниками. Подряжались строить частникам. И пошло. Я говорила Евгению, зачем он себя утруждает? Зарабатывал на стройке хорошо. Боялась я левых денег. Они ведь карман жгут. Считаются как бы лишними. И большинство их на пропой определяют. Старшие мужики похитрей его али поумнее, не шибко гуляли. Евгений же телок ещё. Удержу не знал. Стал на работе прикладываться. Потом в семье разлад. Жена ушла и дочку забрала. Вот и докатился. Ни на одном месте долго удержаться не может… И-э-эх, горе-горькое…

— Выходит, вы и теперь его на свои деньги содержите?

— Да что деньги? Денег не жалко. Женьку жалко, родной ведь.

— Ему пора бы уж вам помогать, — покачала головой Гранская.

— Когда трезвый — золотой мужик. Сам сарай поставил, крышу перекрыл. С голубями любит возиться…

Раздался стук в дверь. Хозяйка открыла. На пороге стояли парень и девушка.

— Извините, вы Антонина Акимовна? — спросила девушка.

— Я буду.

— Здравствуйте. Нас прислала Полина Матвеевна. Вы, говорят, комнату можете сдать? Нас только двое — я и муж…

Шатрова растерянно оглянулась на нас.

— Милая, можете зайти попозже?

Молодая пара нерешительно переглянулась.

— А что, у вас уже есть предложения? Мы будем платить, сколько скажете. Полина Матвеевна…

Старушка хлопотливо топталась на месте.

— Действительно, зайдите через час, — вежливо сказал я. — Просто Антонина Акимовна сейчас занята.

— Хорошо, хорошо, — быстро согласилась девушка. — Только, пожалуйста, имейте нас в виду… Извините.

Проводив квартиросъёмщиков, Шатрова с виноватым видом возвратилась к столу.

— Вот некстати пришли, — сокрушалась она.