Записки prostitutki Ket

Выходила из подъезда с мыслью о том, что свадьба лично мне чертовски портит настроение. Наверное, есть такая зависть, с которой даже мне трудно справиться. Меня такое вряд ли когда-либо ждет.

Открыла дверь парадной, а на улице – люди. Много людей. И у всех растерянность на лицах.

Дверь пропищала, все обернулись, но быстро потеряли ко мне интерес.

И я хотела уже было пройти мимо, но вдруг поняла, что с ними со всеми не так. На фоне машин с куклами и ленточками стояли люди в черных повязках. И чуть поодаль – автобус с надписью «Ритуал».

«Чушь какая-то», – вдруг подумала я и остановилась. Дальше мои мысли напоминали хаотичное движение молекул: кто-то очень не хочет этой свадьбы – решила я спустя минуту.

Не успела я додумать эту мысль, как прибыл жених.

Жениха вообще на свадьбе как-то сразу видно: по костюму, по цветочку, втюханному добрым другом в карман пиджака, по блаженной улыбке… По ошалелым глазам, в которых всегда непонимание: то ли он делает ошибку века, то ли принимает в этот момент самое правильное в своей жизни решение.

У этого конкретного жениха, прибывшего со свитой аж на трех машинах, битком набитых молодыми самцами, блаженная улыбка на лице быстро сменилась удивлением. Он вышел из машины, к нему быстро подбежал какой-то мужчина, что-то сказал, и я увидела, как за какую-то секунду лицо жениха сменило выражение со счастливого на абсолютно паническое.

Я не смогла уйти. Я, в ожидании развязки, села на ближайшие качели и вся превратилась во внимание.

Подходили люди, смешиваясь в дикую какофонию из разноцветных нарядов, светлых праздничных костюмов и черных траурных одежд. Подходили девушки в ярких платьях, с огромными охапками красиво упакованных букетов, и заплаканные женщины всех возрастов, в черном, все с теми же цветами. Только они были с лентами.

Это все напоминало дикий, жуткий фарс.

Гадкое, неожиданное совпадение, которое может присниться только в кошмарах.

Свадьба совпала с похоронами. В одной и той же парадной кто-то умер и кто-то собрался жениться. И случилось это в одном месте в один день.

Я задержалась надолго. Видела, как накрашенные куклы, узнав о предстоящем, недовольно вытаскивают из подъезда все подготовленные шарики и охапки цветной бумаги. Как они курят свои тонкие сигареты, облокотившись на капоты иномарок, и рассуждают о том, что мог бы этот человек умереть и в более подходящее время, и почему они должны из-за того, что кто-то там подох, отменять выкуп, к которому готовились несколько дней.

Люди бывают чудовищно злы.

Разноцветные гости прибывали, свадьба ожидалась с размахом. А с другой стороны к парадной все подходили и подходили люди в черном.

Я наблюдала. Совершенно расхотелось спать. Мишка, который на Севере, быстро растаял в руке.

Гроб вынесли раньше.

Куклы грустили в сторонке. Кажется, в этот момент они хоть что-то поняли.

Невеста, к счастью, не выскочила следом.

Жених маялся и орал кому-то в трубку, что они безбожно опаздывают на регистрацию. Безбожно.

Он так и сказал. Хорошее слово подобрал, правда.

Невесту я ждать не стала. Встала и пошла к дороге.

Кто-то в толпе говорил, что хоронят молодую девушку, погибшую в аварии.

Судьба-шлюха.

Разноцветная жизнь

Звонит мне Лиза, говорит – можно приеду?

Здрасьте, гости дорогие, заходите – всегда рада. Дома одной, как назло, очень скучно.

Через час врывается Лиза. Нет, не входит – именно врывается. Видно – злая как черт, с собой бутылка виски, помидоры, шоколад, пачка сосисок, банка соленых огурцов и зачем-то упаковка селедки.

Вываливает это все на стол, и мне понятно сразу – была не в себе, мела с полок не глядя.

Падает в кресло, нервно закуривает, четким броском со всей дури отправляет пачку в стену и говорит – не мне, явно в пространство:

– Убью сссуку!

– Оппа! – смеюсь. Лиза, когда злая, становится очень забавной. – А что случилось-то?

– Ой, Кать, давай налей мне, – и снова, в никуда, – нет, я его точно прибью, скотину! Блин, ну это ж надо было так! Ну сссука!

Искры из ее глаз явно грозятся прожечь мне ковер.

Вечер намекнул, что будет интересным.

Я несу стаканы, тащу пепельницу, режу сосиски, достаю колу и украдкой тяну один огурчик.

Лиза курит, я наливаю, мы молча чокаемся, пьем, и я нетерпеливо спрашиваю:

– Ну?

– Вот! – нервно говорит Лиза и достает из сумки бланк.

– Чейта? – спрашиваю, но скорее для порядка. Я прекрасно вижу, чейта.

– Трепак! – орет Лиза. – Трепак с трихомонадой! Вот чейта!

– Ой! Так тебе же, значит, пить нельзя? – от неожиданности я зачем-то выдаю не слишком уместную в этой ситуации сентенцию.

– Ну да, блин, Америку открыла, – издевательски отвечает мне Лиза, – …убью его! Зараза!

– Зараза, – подтверждаю я, – а кто?

И она взрывается на полчаса.

Если совсем кратко, то дело было так: Лиза в очередной раз взяла себе «отпуск» и, прожигая заработанные деньги, познакомилась в клубе с прекрасным барменом, внешне сильно смахивавшим на греческого бога.