Записки провинциального священника

— Он сам вас сюда прислал? С какой целью?

— Для прохождения иерейского служения в одном из подведомственных вам храмов.

— Но почему именно в моей епархии?

— Так благословил Святейший.

— Вы раньше бывали у нас?

— Да, очень давно, когда учился в Московской Духовной академии. Меня заинтересовала история Сарского Преображенского монастыря. Я собирался писать о нем книгу. С целью изучения истории монастыря и сбора материалов о нем я и приезжал в Сарск.

— Ах, вот как! Нашли что-нибудь любопытное?

— К сожалению, мои изыскания не увенчались успехом и я был вынужден оставить их.

— Теперь вы решили к ним вернуться?

— Нет, это не входило в мои планы.

— А что в них входило?

— Служение в храме.

— Но почему именно в моей епархии?

— Я уже доложил вам, владыка. Такова воля святейшего.

— Вы рассказывали ему о ваших исторических изысканиях?

— Он давно знает о них.

— Так, так... Он давно в курсе ваших исторических изысканий... Вы входите в число его близких друзей?

— Я бы не дерзнул заявить подобное. Но с патриархом мы знакомы давно, это верно.

— Но не с каждым же он беседует об истории несуществующего захолустного монастыря?

— Значение этого захолустного монастыря в нашей духовной жизни достаточно велико, владыка. Правда, нынешние драматические события отвлекли наше внимание к другим проблемам...

Епископ устремил на меня пронзительный взгляд, но тут же опустил глаза.

— Вы не думайте, — сказал он, — что мы в нашей провинциальной берлоге не знаем о том, что происходит в столице. Я располагаю кое-какой информацией и о вас. Мне известно, к примеру, что вы входите в ближайшее окружение патриарха. Вы не отреклись от него и не в пример некоторым, в том числе и мне, не признали Высшее Церковное Управление. Вы умны, образованны, энергичны, преданы святейшему, вас называют «столпом Православия». Почему же такого человека он посылает в отдаленную епархию? Разве это не естественный вопрос?

— Естественный, конечно.

— А если к этому добавить разговоры о том, что вы тайно рукоположены во епископа... При ваших взаимоотношениях с патриархом, при ваших способностях и при такой нужде в церковных кадрах — простой иеромонах! Кто в это поверит? Разве не вправе я подумать, что вы приехали сюда изучить ситуацию на месте, сплотить вокруг себя «тихоновцев», взбунтовать против меня епархию и занять мое место? Занимайте! Никаких благ мне мое положение не дает. Вы видите, в каких я живу хоромах. Доходов от епархии мне не хватает на обед. Но я не ропщу. О личном благосостоянии не думаю. Не ради этого я принимал сан епископа. Все мои мысли только о том, как преодолеть раскол и сохранить Церковь Христову. Вот почему я пошел на соглашение с Высшим Церковным Управлением. Вы думаете, я не знаю, что за люди там? Один Красницкий чего стоит! Чудовищная смесь Иуды Искариота и Малюты Скуратова. И я, православный архиерей, склоняюсь перед ним и говорю: «Благословите, батюшка». Как вы полагаете, что я при этом испытываю? Разве не сгорает нутро мое от стыда? И ничего не поделаешь. Попробовал я было взбунтоваться. Не сдержался, послал этого Красницкого подальше. Так он, мерзавец, что делает — звонит при мне по телефону, спрашивает Евгения Александровича (вам это имя что-нибудь говорит? То-то!) и спокойненько просит вразумить одного вспыльчивого архиерея. А на следующий день выхожу я из Троицкого подворья в Москве, подходят ко мне двое красноармейцев. «Извольте, — говорят, — с нами пройти». И прямиком на Лубянку. Продержали там пару дней в камере с уголовниками, потом привели в кабинет к Тучкову. «Понял?» — спрашивает. «Понял», — отвечаю. «Все понял?» — «Все понял». — «Так вот, знай, мне ничего не стоит твоего келейника завтра же сделать епископом и на твое место посадить. А теперь пиши подписку». — «Какую подписку?» — «О сотрудничестве с органами ОПТУ. И немедленно отправляйся в епархию».

— И что же, дали вы ему такую подписку?

—А как же, батюшка? Разве иначе я был бы здесь? Думаю, и Святейшего Патриарха Тихона вряд ли без таковой подписки с Лубянки отпустили бы. Бог нам всем судия.

— И как же теперь?