Записки психиатра

Лицо Лугова вдруг стало жестким, неприязненным. Он продолжал:

— Доктор, я вами не доволен. Вы посылаете в санаторий сумасшедшего человека одного… Она может покончить самоубийством… Мало ли что может быть? Ответственность лежит только на вас. Вы меня простите за грубость, но это — результат врачебного недомыслия. И вы… только вы будете отвечать за это…

— Вы как будто хотите, чтобы я признала ее сумасшедшей? — задала я вопрос.

— Конечно! — вырвалось у него. — Ведь это так и есть!

— Любите ли вы ее? — не удержалась я.

Он приложил платок к глазам. Кажется, слезы были искренние.

— Вы меня удивляете, доктор. Допустим, что вы ее подлечите. Она на время успокоится, будет выглядеть совсем здоровой. Но ведь это в ней сидит, а? Это в нее вложено природой? Пройдет два-три года и болезнь вспыхнет. А ее дети, если они будут? Ведь вы же врач! Кому знать, как не вам? Наконец, я культурный человек и читал книги о наследственности…

Я сразу поняла Лугова.

Все стало ясно. Он, может быть, когда-то любил Марину Николаевну. Но любовь исчезла, как только он узнал о наследственности. Он знаком с лживой старой наукой о наследственности, и у него развился страх перед ней.

Он ушел, а я подумала: «Зачем ему официальное признание сумасшедшей, зачем он добивается этого?» Видимо, он искал предлога, чтобы, не теряя уважения окружающих, отказаться от намеченного брака.

Впоследствии Марина Николаевна выздоровела, хотя потрясение для ее психики было слишком тяжелым. Теперь молодой научный сотрудник Марина Николаевна с успехом продолжает работать.

ИЗМЕНА

Когда Ольга бывала с мужем в театре или появлялась с ним в обществе, ее часто спрашивали:

— Это ваш отец?

— Муж! — с гордостью отвечала Ольга. Несмотря на разницу в двадцать лет, она очень любила своего мужа.

Да и можно ли было его не любить? Он был умен, заботлив, интересен. У нее с ним было много общего. Он — главный инженер, она — конструктор. Оба работали в одном министерстве. И разве он старый, если плавал быстрее ее, ходил на лыжах увереннее и был вынослив в работе, как юноша?

У Ольги были все условия для хорошей жизни. Горячая любовь мужа, уютная квартира, обширная домашняя библиотека. Они с мужем никогда не разлучались надолго. Последнее лето вместе провели у ее родственников на Кубани. Когда Ольга куда-нибудь уходила, Лев Адамович неохотно ее отпускал. — «Мне скучно будет, Олеся», — говорил он.

Однажды она собралась поработать в технической библиотеке.

— Олеся, ты опять уходишь? — спросил Лев Адамович и, как всегда, сквозь толстые стекла очков Ольга увидела знакомое выражение неподдельной грусти.

— Да, мой друг. Надо приготовиться к докладу.

— Ну, иди, — неохотно согласился он и спросил, скоро ли она возвратится.

— Часа через три.

Библиотека оказалась закрытой и Ольга вернулась.

«Сделаю ему сюрприз», — подумала она и тихо вошла в квартиру. Раздался телефонный звонок. Ольга услышала сдержанный голос мужа. Она прислушалась к приглушенным словам, но смысла не поняла.

— Встретимся у СКМ? Все готово? Когда? Сегодня в десять? Хорошо — и прибавил несколько слов по-французски.

«Что за странный разговор?» — подумала Ольга и решительно открыла дверь. Лев Адамович повесил трубку.

Сдержанность в голосе, странные слова, тревожное выражение лица и то, что он сразу повесил трубку при ее появлении, — все показалось Ольге необычным.

— Ты к кому звонил.

— Это звонили мне по службе, — ответил Лев Адамович и крепко обнял жену; знакомое выражение радости снова засветилось в его глазах. Затем он сообщял жене, что сегодня в министерстве у него совещание.

— А ты никуда не собираешься?

— Нет. Пораньше лягу спать, — солгала она, внезапно вспомнив телефонный разговор мужа и загадочное «СКМ».

«Что-то тщательно выбрился и галстук надел новый», — ревниво подумала Ольга.

Все происшедшее было так необычно, что она решила проверить мужа. Прежде она никогда этого не делала. Эта мысль и теперь оскорбляла ее.

Но чего не сделает ревность!

Быстро накинув пальто и платок, Ольга осторожно вышла вслед за мужем.

Был темный сентябрьский вечер. Моросил дождь. Изредка с деревьев слетали начинающие желтеть листья и прилипали к мокрой мостовой.

Лев Адамович торопливо шел вперед. У трамвайной остановки несколько раз взглянул на часы и быстро вошел в первый вагон трамвая. Ольга едва успела вскочить на ходу в прицепной. На пятой остановке он вышел из вагона и, перейдя на другую сторону, медленно направился вперед. Ольга устремилась вслед за ним.

«То спешил, а сейчас словно гуляет», — подумала она, стараясь не потерять его из виду.

Он пошел еще медленнее и вдруг оглянулся. Ольга наклонила голову и стала рыться в сумочке. «Только бы не узнал», — подумала она, чувствуя, как горит ее лицо. «Нет, не узнал», — решила она. Лев Адамович быстро скрылся в парадном большого дома. Она подождала секунду и вошла следом за ним.

Его тяжелые медленные шаги гулко раздавались в каменных сводах подъезда.