Записки раздолбая или мир для его сиятельства

Группа по встрече состояла из полутора десятка пеших гвардейцев, всё в тех же памятных бригантинах. Хоть она и называется пехотным доспехом, на самом деле просто дешевле той же чешуи, а король, кто не забыл, содержит свою дружину на свои кровные, получаемые с личного домена. Тотальная унификация всего и вся значительно удешевляет содержание, хотя буду объективен, качеством бронька хороша. И не стоит недооценивать бригу и находящуюся под ней кольчугу в принципе — их тоже просто так хрен пробьёшь. Зато бегают парнишки в них сильно резвее, чем сможем в случае чего мы, а иногда в бою это важнее толщины стали. В любом случае, до изобретения пороха миром рулят парни в железе, и надо исходить из этого.

— Ваше сиятельство? — Это нахмуренный дядька лет тридцати — тридцати пяти, с шрамом через всё лицо. Нашивки десятника. Раньше его не видел, но я и не обязан был всех видеть. Внешне — каменно спокоен, но видно, что глазки бегают, а голос… Слегка так отдаёт дрожью.

— А то! — Я усмехнулся и снял барбют — для узнаваимости. Мне его в любом случае снять придётся. Гвардеец кивнул.

— Вас ждут.

— Ансельмо, стоишь с лошадями здесь, — громко произнёся, никуда не оборачиваясь. — С площади ни ногой. Если кто попытается напасть и забрать лошадей — предупреди, что тот станет личным врагом его сиятельства, и как всё закончится, его сиятельство этого не забудет, как бы всё ни решилось, — ткнул пальцем вверх. Сказано было для встречающего десятника и его «группы товарищей». Группа прониклась.

Ну, тут я перестраховывался. С одной стороны, тут не смешивают «добрую войнушку» и собственность. С другой есть термин «военная добыча». Грабёж в этом мире — главный источник накопления капитала. Весь вопрос в том, «добрая войнушка» у нас там будет, или меня будут грабить. Но решают не они, вот и не стоит им рыпаться раньше времени без приказа.

— Да, ваше сиятельство! — Ансельмо слез с коня вслед за нами и начал подвязывать лошадок друг к другу хитрыми узлами, чтобы если что держать максимум трёх, контролируя все три десятка. Гварды, во избежание, встали цепью вокруг.

— Сеньоры, попрошу разрядить арбалеты. На вас никто не собирается нападать.

— Болты из ложа! — скомандовал Сигизмунд, и отроки, не разряжая смертоносные игрушки, сняли с них снаряды. Сами самострелы забросили за спины. Десятник поморщился, но ничего не сказал. Развернулся и пошёл в дом. Мы двинулись вслед за его спиной.

Ещё двое на входе. Без алебард, как показывают в наших фильмах, но парни серьёзные, при мечах. И все в доспехах.

Вход. Внутри — пятеро. Просторный холл для встречи гостей. Его мы с Кэт миновали мгновенно, целовались же, не успел его разглядеть, и вот сейчас возможность представилась. Холл… И холл. Ничего особо выдающегося и запоминающегося. Подумаешь, дворец! Кто был в Эрмитаже, тот в цир… Тому эти дворцы — жалкое душераздирающее зрелище. Хотя ковровая дорожка на лестнице уважение вызвала.

— Сеньоры, ждите здесь, — склонил голову десятник, как и мои ребята, не снявший шлем. Снова развернулся и пошёл наверх по лестнице.

Нас «охраняло» пятеро. Молчащие ребята, лица словно налитые свинцом. Но в душе каждого читалось напряжение. Были готовы к бою. И это хоть и тешило самолюбие, но не радовало — противник готов к бою с тобой, чего радоваться?

Ожидание долго не продлилось. Через пару минут десятник вернулся, но спускаться не стал. Произнёс с верхней площадки лестницы:

— Ваше сиятельство, её светлость ждёт вас. Прошу охрану оставить здесь.

— Щас, прям! — Я картинно усмехнулся и ступил на первую ступень. Парни через секунду двинулись следом. Пятёрка охраны мгновенно потянулась к ножнам, мои парни только этого и ждали — тоже. Мечи обнажились, все действующие лица застыли в ожидании.

— Убрать оружие! — сообразил десятник. Видимо, сейчас указание от него шло, взял ответственность на себя. — Всем — убрать оружие! Сеньоры, прошу! Взываю к благоразумию! — А это уже нам.

— Мои люди идут со мной! — отрезал я.

— Хорошо, — не стал спорить он. — Но оружие — в ножны!

Гвардейцы, нехотя и вздыхая, принялись убирать мечи. Мои, с ещё большей неохотой, последовали за ними.

— Пошли! — скомандовал я, и снова ступил на лестницу. Пятёрка осталась внизу.