Записки раздолбая или мир для его сиятельства

Место действия — юг Галлии. Им упоминались известные нам Массилия, Толоса, а также сам Великий Город! Представляешь, о легендарном Великом Риме Рикардо говорил как о чём-то самом собой разумеющемся! Как о кузне или конюшне в замковом дворе. По его словам, этот город отдан церкви, там всем заведует епископ Рима, именуемый просто «падре». Вещи он рассказал настолько жуткие, что я не берусь доверить их пергаменту и поведаю лично. Молю тебя: внимательно присмотрись к церковникам. Пускай двести последних лет они сидят тихо, но у меня подозрение, что они что-то затевают. И мы не знаем что, и будем не готовы.

Что же касается Ричи, то это милый и наивный мальчик, в котором сочетается решимость, ум и храбрость. Странное сочетание. Он определённо носитель древних знаний, и на сей раз я не позволю никому наложить на него лапу. Я решила, что еду с ним в Пуэбло, следующее письмо отправлю оттуда. Хочу понять всё о том, что он знает, и объяснить ему недопустимость того, чтобы кто-то ещё узнал об этом. Особенно церковь»

— Blyad'! — вырвалось у меня. Церковь… Не она ли уничтожала попаданцев, «наложив лапу»? Если да, то я снова попал — падре Антонио уже отписался в епархию… Наверное. Это меняет всё — придётся поиграть в догонялки ещё и с церковью, ускорив свои реформы.

«А заодно будет тебе оправдание чтобы не платить десятину» — заметил хомячок внутри меня, и я с ним мысленно согласился.

В общем, тему с попаданцами надо пробить до конца.

«Дорогой брат, уже кончается пергамент, а я не рассказала тебе и десятой доли того, что произошло. А потому жди меня к лету, из Пуэбло поеду сразу в столицу, где всё-всё расскажу при встрече. Пока же прошу не делать резких движений. Не испугай мне Рикардо! Он стоит того, чтобы с ним поработать…»

На пергаменте осталось место, примерно на абзац. Она не дописала его. Но всё, что нужно ля понимания своей участи, тут есть.

Она и правда не хотела моей гибели и не желала смерти. Я — грёбанный попаданец, а тут, в этом мире, кто надо, давно знаком с нашим братом. «Носитель древнего знания». И я понятия не имею что и кому известно. Но отсюда: Я — контрагент для широкомасштабного торга. Они не убьют, но будут выпытывать всё, что знаю я. В Тауэр не посадят — граф, понимаешь. Хотя был бы из подлого сословия — даже бы не разговаривали. Но руки выкрутить мне могут дай боже. И то, что Катрин собралась работать по мягкому сценарию… Это всего лишь «хороший полицейский». В Альмерии же сидит «плохой полицейский», и конкретно в данный момент, после всех перипетий и нападения на сестру, проявит всю «плохость» во всей красе. В любом случае из меня выжмут все соки, а уж после подумают, как со мной поступить.

Mierda, и что мне делать с этой ботвой? Голова пухнет!

Церковь. Попаданцы. Тайная служба. Тайные знания. Заговорщики. Солана. Север и Мурсия, а им нужен свой выход на короля и на Центр. Игра с капец какими ставками! А ещё беспокойные соседи. Мятежный Атараиск в Лимесии. Обдуваемая всеми ветрами степи сама Лимесия, в которую на днях нагрянут орки. Бароны, которым, чтоб они служили, сначала надо дать пинка, показав, что ты крутой граф, не хуже отца. А то на голову сядут. Мои запланированные афёры и комсомольские стройки, которые каким-то боком вписались в местные игры сил друг с другом. А есть ещё мои бизнес-проекты по переустройству графства, первым деянием из которых станет отмена крепостной зависимости и начало формирования нового рода войск — профессиональной пехоты. А ещё таррагонцы и их интриги — не факт, что они всегда будут на моей стороне; я не всегда буду им интересен. И при этом лютый, запредельный финансовый голод! Мне дают (давали) ПОЛОВИНУ моих расходов на армию. Столько же, сколько приносит совокупный доход со всей территории графства.

И что прикажете делать с такой ботвой? Тут после одного только перечисления угроз и опасностей жить уже не хочется.

«Я буду жить! И добьюсь своего!» — твёрдо решил я. «Хватит быть раздолбаем, Рома. Ты мечтал о счастливой звезде — ты её получил. И никто не говорил, что будет легко».

Да, никто не говорил.

Второй лист пергамента состоял из терминов и слов, значение которых она просила уточнить, либо нарыть в архивах всё имеющееся по ним. Дословно перечислять не буду, в основном они касались моей лекции об альбигойских войнах. «Готы». «Франки». «Окситания». «Каркассон» и прочая лабуда, по которой она вряд ли найдёт хоть что-то. Но попадались слова и из других песен. И отдельно она просила разузнать всё имеющееся по школам безоружного боя. А это уже интересно. Подготовить материалы просила к её приезду к Юниусу.

— М-да. Ну что ж, Рома, пошли выбираться из этого города, — сказал я сам себе. — Не такая уж Катюша и плохая.

«Но и не такая хорошая» — парировал сам себе я, и не смог сам с собой не согласиться.

Глава 19. Мир для его сиятельства (окончание)