Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства

Я угостил коня яблоками, извиняясь за недостойное поведение. А какое оно может быть достойное, если не уделял своему зверёнышу внимания столько дней? Две недели, даже чуть больше. И что, что валялся в мастерской, борясь с приступами? Коню от этого не легче — он всё равно скучал, и я должен был извиниться. Не знаю насколько тут далеко зашла ментальная магия (такая тут есть, правда у нашей семьи в родовых способностях отсутствует), но люди понимали тесную связь между человеком и животными, и разработали целую систему продуктивного взаимодействия. Честно скажу, Ричи к Дружку относился без восторга. Конь? Да. Боевой? Да. Его надо воспитывать с детства, от маленького жеребёнка? Ричи воспитывал, под приглядом отца, сотника и замковых конюхов. Привязывал к себе. Таскал яблоки и морковку, угощяя, делая привязку сильнее. Сам купал его в речке, скоблил щёткой. Сам убирал навоз и давал сена или овса (правда это касается только собственного боевого коня, убирать за любыми другими — западло). Дружок любил Ричи, но Рикардо относился к нему всё же как к… Инструменту — вот верное слово. А не другу. И только Рома во мне, увидев такое сокровище, возопил от восторга. Роме, по ходу, тут вообще всё нравится. И крепкий готический замок, и мечи-копья-стрелы, и Астрид, и, теперь, боевой конь аристократа. Капец!

Рикардо — сын графа, и его с детства учили боевому слаживанию с конём. Конь — тоже оружие рыцаря, как меч, щит, булава и доспех. Это продолжение его самого. И на это слаживание у воина уходит много времени. Боевой конь стоит как целая холопская деревня, как стадо коров, как десяток обычных лошадок. Именно потому, что он — тренированное оружие. И самое интересное — он ценен только для своего хозяина. Украв или купив такого коня, например, если его хозяин в бою того, тебе придётся потратить много времени на боевое слаживание с ним под себя, что сильно роняет стоимость покупки… Но всё ещё оставляет цену заоблачной.

В общем, Дружок простил меня, и, выезжая из замка, отдавая ему дорогу на откуп, смотря, какое он испытывает удовольствие, ощущая ветер скачки и свободу вокруг вместо надоевших стен конюшни, я был счастлив.

И оттого, что так много наслоилось за последние дни на меня хорошего, решил действовать не по жёсткому, а по максимально мягкому сценарию — успею ещё трэшака нагнать. Буду Рикардо не просто Ужасным, но и Милостивым.

— Держи! — бросил Дружка под уздцы одному из воинов. — Вольдемар, я сам, — сделал знак «стоп» главному телохранителю. — Не мешайте. — После чего подошёл к встречающей наш небольшой, но грозный отряд, старой деревенской ведьме. Кавалькада из полутора десятков воинов — это событие, в посёлке нас увидели издалека и теперь из каждого дома, из-за каждой поленницы смотрели чьи-то заинтересованные любопытные глаза.

Я был без брони, только меч нацепил для солидности. Две мили от замка, вокруг везде секреты и разъезды на многие мили, чего бояться? А в то, что ведьма запустит в меня чем-то смертоносным не боялся тем более — не когда у меня в замке заложница. Но всё равно действовал не по правилам, потому пришлось придержать Тихую Смерть, беря ответственность на себя. Гвардеец не протестовал, хотя мог, и был бы в своём праве. Учту.

— Ваше сиятельство… — в пояс склонилась ведьма, и я видел, это не игра. Та блондинистая сука меня не уважала, лишь только выполняла комплекс действий «как положено», чтобы не выбиваться из общепринятой канвы. Глаза сучки выдавали полное к моей персоне презрение. Эта же боялась меня по-настоящему, как учили с детства.

— Пошли в дом, — поёжился я. Плащ тёплый, «графский», на меху (мех здесь капец дорог — показатель статуса), но после скачки на февральском ветру немного подзамёрз. Ведьма, не выходя из поклона попятилась, открывая мне двери. Знак — и двое отроков остались снаружи, вставая у порога на караул.

Вошли. Жилище убогое — не то слово. Дом деревянный — в наших краях хоть уже началась степная зона, но уж двести лет как мои предшественники активно топят за увеличение лесов в округе. Ничего личного, так безопаснее — степняки леса не жалуют. А лес, даже искусственный, это древесина. Но буду честен, не все мои подданные могут себе позволить сложить дом из досок и брёвен — большинство крестьян строит из говна и палок. И это не метафора — палки, ветки, частично отходы древесного происхождения… И навоз, перемешанный с глиной. Это всяко дешевле древесины. Ведьма — лекарь, травница и колдунья (пусть и слабая), обслуживающая несколько окрестных деревень, а главное замок, где водятся люди с деньгами (одной дружины у меня в замке сто пятьдесят рыл), у неё уж должны быть деньги на нормальный дом. Но меня, выходца из двадцать первого века с его высотками из стекла и бетона, даже этот продвинутый дворец в стиле «деревенского барокко» угнетал.