Записки разведчика

Метрах в трехстах восточнее деревни проходил большак. Когда мы его пересекали, услыхали позади себя стрельбу. Донеслись взрывы гранат. Бой продолжался минуты три, затем начал стихать и наконец совсем прекратился. Слышались лишь одиночные выстрелы. От места боя мы находились в полутора километрах. Примерно такое же расстояние оставалось нам пройти до леса. Но теперь уже ничто не могло нас остановить.

Мы вырвались, но какой ценой? Это пока оставалось загадкой. Судьба товарищей меня очень волновала. Если им удалось уйти, то мы их дождемся на опушке леса или, в крайнем случае, в условленном месте. А если они погибли…

Вот она, заветная опушка леса, нашего спасителя. Можно отдохнуть, привести себя в порядок… Прошло нервное напряжение, и нас покинули силы. Ноги дрожали, руки не в состоянии были держать автомат. Лица у всех осунулись, посерели, глаза запали. Еще бы! С таким грузом да бегом по посевам. На теле от пота образовался соленый порошок. Одежда покрылась белыми соляными подтеками. От лямок вещевого мешка нестерпимо ныли плечи.

Мы, словно бревна, повалились в тени деревьев. Такое изнурение в наших условиях крайне опасно. Разве сейчас опасность миновала? Она лишь до некоторой степени ослабла. Враг еще может попытаться покончить с нами. Но мы не уходили в глубь леса, сидели у опушки и ждали своих товарищей.

Я съел краюху хлеба с сахаром и почувствовал прилив сил. Но вместе с этим увеличилась жажда. В таком же, если не более тяжелом, положении находились и остальные. Необходимо было восстановить силы.

– Леша, надо разыскать воду, дать всем вдоволь напиться и освежиться, — сказал я.

– Вода должна быть где-то недалеко: сыростью тянет.

– Но прежде всего снять груз, отнести его в лес метров на триста и оставить под охраной двух человек. Это на случай, если придется вести бой, чтобы отойти налегке.

– Можно и так, — согласился Леша. — Я с Костей Рыбинским останусь наблюдать.

С большим трудом подымались изнуренные разведчики и, еле переставляя ноги, плелись в лес. Зато с большим удовольствием сняли с себя груз и сложили в котловинке, заросшей кустарником. Для охраны выделили Стрелюка и Решетникова.

Было около трех часов дня. Очередной сеанс в два часа мы пропустили. До вечера ждать долго.

– Надо связаться сейчас. Сумеешь? - спросил я Дусю.

– Конечно, я сейчас, — проговорила радистка и принялась развертывать рацию.

Я написал короткую радиограмму: «Находимся в лесу (координаты). Подробности боя восемь часов. Мельник».

Мы надеялись, что к восьми часам возвратятся наши товарищи. За это время радистка отдохнет, а я хорошо обдумаю ход боя, чтобы коротко и четко изложить в радиограмме.

Пока Дуся входила в связь и передавала радиограмму, Дмитро с Сашей Гольцовым принесли фляги, наполненные водой. Ручей оказался совсем рядом.

– Вода чистая, как слеза, — сказал Саша, передавая мне флягу.

Он успел освежить лицо и голову и выглядел совсем повеселевшим.

Вода была теплая, но мне показалось, что лучше, вкуснее я никогда в жизни не пил.

Напились досыта, освежили лица и, наполнив фляги водой, возвратились к Леше Калинину и Косте Рыбинскому.

– Смотрите, сколько их, — сказал Леша, указывая на гитлеровцев, собравшихся на дороге.

– Неужели все участвовали в бою против нас? — удивился Костя.

– А наших не видно? — спросил я.

– Нет, — задумчиво ответил Калинин. — Я смотрел внимательно. Среди немцев их нет. Значит, им удалось уйти или…

Никому из нас не хотелось этого «или».

Немцы стояли в том месте, где мы пересекли большак. По всей вероятности, они размышляли: куда идти? Наконец избрали наиболее безопасный путь и пошли к машинам. Подобрав раненых и погрузив убитых, они отправились в Ямполь.

– Поехали докладывать об очередном «разгроме» партизанского отряда, — сказал молчавший до сих пор Дмитро.

– Нам здесь делать нечего, — решил я. — Веди нас, Дмитро, к разрушенному мосту. Там будем ждать…

Несмотря на усталость, мы еще долго шли в глубь леса, чтобы найти укромное место для отдыха. Наконец группа расположилась в лесу, в трехстах метрах от железной дороги, идущей из хутора Михайловского на Ворожбу. В этом месте дорога пересекает реку. Пятидесятиметровый мост был взорван при отходе наших войск, и теперь металлические фермы, надломленные в середине, свисали вниз, едва касаясь воды. С 1941 года дорога не действовала…

Возвращения товарищей мы ждали с наступлением темноты. Наблюдатели сменялись через каждый час. Никто не спал. Всех беспокоила судьба товарищей.

Ко всеобщей радости, через три часа целые и невредимые Петя, Толя и Володя присоединились к нам. Их возвращение было встречено с ликованием. Каждый старался им чем-либо услужить.

– Как же вам удалось вырваться? Где вы были?

Я обнял каждого.

– Только мы залегли на кладбище, как слышим - идут, — усевшись под березой, начал рассказывать Толя.

– Петька говорит: «Пропустим», — вставил нетерпеливый Савкин.

– Пропустили. Они, как гончие псы, устремились по вашим следам, — продолжал Толя. — Ну, мы и дали им в хвост. Сначала из автоматов, а затем и гранатами. Они залегли…